ПОИСК Статьи Рисунки Таблицы СТУДЕНЧЕСКИЕ ГОДЫ. РАБОТА В ЛАБОРАТОРИИ А. М. БУТЛЕРОВА. НАЧАЛО НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ из "Алексей Евграфович Фаворский" В сентябре 1878 г. Алексей Евграфович Фаворский был принят на естественное отделение Физико-математического факультета Петербургского университета. Мечты превратились в действительность. С напряженным вниманием молодой студент слушал лекции по естественным наукам. [c.15] Студент Фаворский был типичным представителем разночинной молодежи, которая собственными усилиями, без поддержки со стороны, прокладывала себе путь к высшему образованию. [c.15] Эта молодежь поистине была неустрашимой, ее не пугали ни дальние расстояния, ни неизбежная нужда. Часто впереди ее ждала необеспеченная жизнь, необходимость давать частные уроки для поддержания своего существования. Иногда приходилось заниматься черной работой каменщика, землекопа и пр. В процессе труда формировалось сознание своей общности с рабочим классом. И все-таки, несмотря на все лишения, нужду и даже голод, эти люди упорно пробивали себе дорогу к свету и знанию. [c.15] Петербургский университет насчитывал в то время около полвека своего существования. Это высшее учебное заведение значительно моложе Московского и Казанского университетов. Между тем именно в описываемые годы начался золотой век Петербургского университета. В его стенах формировались и развивались крупные научные школы и направления, многим из которых суждено было получить мировое признание и занять ведущую роль в мировой науке. [c.15] Физико-математический факультет дал миру таких корифеев науки, как Д. И. Менделеев, П. Л. Чебышев, А. М. Бутлеров. [c.15] Лекции этих выдающихся ученых посещались не только студентами физико-математического факультета, но и всего университета. [c.16] Фаворский полностью отдал себя академической жизни. Он настойчиво постигал науку, находил в ней свое жизненное призвание и в ней нашел проявление своей общественнополезной деятельности. В дальнейшем вся его жизнь блестяще подтвердила правильность избранного им пути. [c.16] Еще студентом А. Е. Фаворский в 1881 г. начал работать в лаборатории А. М. Бутлерова. Одновременно в этой знаменитой лаборатории начали свою подготовку впоследствии крупные химики — А. И. Горбов, К. Э. Кесслер, В. Е. Павлов вместе с ними в 1881—1882 гг. работал И. А. Каблуков, прикомандированный к Бутлерову ДЛЯ усовершенствования. [c.16] Теперь даже трудно себе представить ту обстановку, в которой начал работать А. Е. Фаворский в химической лаборатории Петербургского университета. В то время это была, по существу, лишь небольшая группка научных работников. [c.16] Самой многолюдной и живой лабораторией в то время была лаборатория А. М. Бутлерова. Его лаборантом (ассистентом) был М. Д. Львов, который ассистировал на лекциях, вел лабораторное хозяйство и помогал Бутлерову в научной работе. У Бутлерова в это время было около 10 практикантов. В одной комнате, за большим столом на четыре места работали Колотов, Макаров, Лавров, Фаворский в другой — Горбов, Кесслер, Павлов, Шещуков и ассистент Бутлерова на Высших женских курсах — И. В. Богомолец. [c.16] Этот маленький коллектив химиков составлял единую дружную семью, как это видно из воспоминаний лиц, ставших впоследствии крупнейшими учеными. В этих воспоминаниях они любовно отзывались не только друг о друге, но и о лабораторных служителях В. Ф. Бояринове, И. Ф. Тюкалове и А. П. Звереве. [c.16] Менделеевского Алешу Зверева помнило не одно поколение студентов. Служители жили при лабораториях и были усердными и надежными помощниками молодых химиков и их учителей. [c.17] Химические лаборатории и квартиры преподавателей в то время помещались в нижнем этаже главного здания университета. Это создавало постоянное общение и способствовало развитию добрых товарищеских отношений между работающими специалистами — профессорами, химиками, ассистентами. Каждый день они видели друг друга, а так как химиков было немного, то каждый из них мог следить за работами товарищей, что, конечно, оказывало очень хорошее влияние на расширение их общего химического кругозора. [c.17] Праздничными днями для химической лаборатории были дни заседаний Химического общества. Его посещали все химики. На другой день живо обсуждали доклады, особенно по работам своей лаборатории каждое заседание бодрило, будило новые мысли, вызывало стремление к соревнованию, желание добиться скорейшего успеха в своей работе. А. Е. Фаворский всегда особенно тепло отзывался об этом периоде, несмотря на ряд огорчений, которые в то время доставила ему его собственная работа. [c.17] Центром, который притягивал всех химиков, была лаборатория А. М. Бутлерова. Главной притягательной силой здесь был сам ее руководитель — Александр Михайлович Бутлеров, повидаться с которым стремились химики всей России. Все молодые химики Петербургского университета лично знали большинство наших видных иногородних профессоров В. В. Мар-ковникова, Н. Н. Бекетова, Г. Г. Густавсона, А. П. Сабанеева, А. П. Эльтекова, П. П. Алексеева и др. [c.17] При лаборатории Бутлерова имелась большая и хорошо подобранная химическая научная библиотека. Ее двери были широко открыты для всех студентов. Это еще больше сплачивало химиков вокруг великого ученого. [c.17] В 1882 г. А. М. Бутлеров начал работать в лаборатории Академии Наук, рядом с которой находилась его квартира, а на его рабочее место в университете поместили начинающего практиканта В. Е. Тищенко. За тем же столом, по другую сторону, было место М. Д. Львова, который, как указывалось, был ближайшим руководителем всех работ университетской лаборатории. [c.17] Поступавшему в лабораторию для испытания уменья и способностей Бутлеров предлагал приготовить два препарата один попроще, по готовому рецепту, другой посложнее, по литературным данным. Только после этого давалась тема для экспериментальной работы. [c.17] После перенесения основной своей деятельности в Академию Наук Бутлеров сохранил за собой лишь общее руковсдство университетской лабораторией. Он уже не мог, как прежде, вникать во все детали работ. Руководителем научно-исследовательских работ фактически сделался Михаил Дмитриевич Львов. Живой, экспансивный, он увлекался в то время вопросом механизма реакций. Своим энтузиазмом он заражал молодых учеников. У Алексея Евграфовича навсегда сохранились в памяти жаркие споры у классной доски при обсуждении результатов проводившихся в лаборатории работ. Для начинающих это имело большое воспитательное значение, сказавшееся для многих химиков этой лаборатории в их будущей научной и педагогической работе. [c.18] Вернуться к основной статье