Эволюция у первых натуралистов

Эволюция у первых натуралистов [c.19]

В качестве напоминания о прежнем положении вещей я сохранил в предшествующих параграфах и в других местах несколько строк, указывающих на то, что натуралисты верят в отдельное сотворение каждого вида, и меня сильно осуждали за то, что я выражался таким образом. Но не подлежит сомнению, что таково было общее убеждение, когда появилось первое издание этой книги. В былое время мне приходилось беседовать об эволюции с очень многими натуралистами, и я ни разу не встретил сочувственного отношения к этому воззрению. Очень возможно, что и тогда уже некоторые из них были убеждены в существовании эволюции, но они или отмалчивались, или выражались так двусмысленно, что трудно было угадать смысл их слов. Теперь положение совершенно иное, и почти каждый натуралист допускает великий принцип эволюции. Но все же некоторые продолжают еще думать, что виды внезапно и совершенно непонятным способом породили новые, во всех отношениях отличные от них формы, но, как я пытался показать, против этого допущения больших и резких модификаций можно выдвинуть весьма веские доказательства. С научной точки зрения и в качестве орудия для дальнейших исследований предположение о внезапном и необъяснимом образовании новых форм из более древних, резко от них отличавшихся, представляет мало преимуществ перед старым верованием в сотворение новых видов из праха земного. [c.415]

Прекрасной чертой, характеризующей С. Л, Соболя как историка биологии, является его строго научная объективность. Он не поддавался соблазну как-либо приукрасить Дарвина, несмотря на то, что питал к нему чувство, которое можно было бы назвать влюбленностью. Очищая память великого натуралиста от незаслуженных и подчас невежественных обвинений, С. Л. Соболь с полной определенностью говорил о лишь постепенном освобождении мысли Дарвина от пут привычных и традиционных в его время представлений. Он напоминает читателям, что еще в 1836 г. Дарвин писал о новых актах творения , что он тогда был еще далек от ясного понимания роли условий жизни в процессе видообразования, и, наконец, о том, что первая концепция эволюции, сс ормулированная Дарвином в Записной книжке 1836 г., имела у него автогенетический, идеалистический характер. При таком подлинно историческом подходе к формированию эволюционных представлений Дарвина становится еще более заслуживающей уважения интеллектуальная мощь великого натуралиста, сумевшего преодолеть рутину взглядов своих современников, в том числе и тех, перед научным авторитетом которых он испытывал чувство глубокого почтения. [c.9]

Специального упоминания заслуживают несколько обстоятельств. Во-первых, — это постоянное на протяжении всей книги внимание авторов к методологическим аспектам науки. Авторы последовательно акцентируют важность таких этапов научной работы, как постановка проблемы, формирование альтернативных гипотез, замысел ключевых проверочных экспериментов, позволяющих сделать выбор между гипотезами, и т. д. Во-вторых, правильное общее понимание авторами роли математического моделирования в биологии они не склонны ни к свойственному многим биологам-натуралистам пренебрежительному отношению к математическому моделированию как инструменту исследований, ни к фетишизации результатов исследования математических моделей, характерной для некоторых ученых, пришедших в биологическую проблематику из математики и физики. В-третьих, авторы не затушевывают открытых проблем и трудных мест в современном учении об эволюции, знакомя читателя, например, с явлением неожиданно высокой полиморфности, обнаруженной в природных популяциях в последние 10—15 лет, и другими нерешенными задачами. [c.6]

Справочник химика 21

Химия и химическая технология