Воспоминания, личные

Автор выражает надежду, что читатель сможет извлечь большую пользу из указателей и системы литературных ссылок. При выборе источников не было никаких ограничений по охвату материала издание имеет поистине международный характер. Поскольку многие ценные сведения публикуются в периодической литературе, и не только на английском, французском и немецком языках, при обзоре литературных источников не проводилось никаких лингвистических ограничений. В течение последних двух десятилетий стало возможно общение с ведущими русскими учеными, и знакомство с их наиболее важными работами сыграло существенную роль при создании этой книги. Особенно плодотворным оказался мой контакт с такими заслуженными исследователями, как В. И. Вернадский, Ф. Ю. Левинсон-Лессинг, А. Е. Ферсман и Б. С. Швецов, о встречах с которыми я сохранил лучшие воспоминания. Я в высшей степени признателен В. М. Гольдшмидту. Его идеи и советы оказали решающую роль в период моего личного общения с этим выдающимся деятелем, т. е. с 1930 г. до роковой даты начала войны. С величайшим уважением и с самым глубоким пониманием роли его исключительной личности и деятельности я посвящаю памяти В. М. Гольдшмидта это новое издание. [c.8]

Профессор Сегре, вам посчастливилось долгое время работать с замечательным ученым Энрико Ферми. Какое из Ваших личных воспоминаний о нем особенно Вам дорого [c.236]

С. Ф. Г л и н к а. Александр Михайлович Бутлеров в частной и домашней жизни (По личным воспоминаниям). Тр. Ин-та истории естествознания и техники, т. 12, 1956, стр. 182—199. [c.215]

С 1844 года — год моего поступления в Казанский университет — начинаются мои личные впечатления и воспоминания о Н. П. Зинине. В 1-м курсе как математического, так и естественного разряда неорганическую химию читал проф. Клаус, и мне поэтому не пришлось слушать обязательно лекции Н. Н. Зинина, а поступивши в лабораторию, я сначала находился также под непосредственным руководством К. К. Клауса. Открытие рутения было в то время еще свежей новинкой, и К. К. погружен [c.186]

Говоря о разных видах грызунов, ученый сообщает различные подробности, которые свидетельствуют о личных наблюдениях или воспоминаниях автора. Особенно интересны высказывания Менделеева, касающиеся чисто научных вопросов, а именно систематики, зоогеографии и т. п., показывающие степень его зоологических познаний, а также его творческую самостоятельность в данной области. [c.10]

III. Мелкие статьи и заметки, некрологи, личные воспоминания и т. п. [c.780]

Ученик Бутлерова В. Е. Тищенко, бывший личным свидетелем этих работ, пишет в воспоминаниях о Бутлерове Он всегда склонялся к мнению о сложности атомов, а в начале восьмидесятых годов (1881) на основании своих представлений о соотношении между материей и энергией он сделал смелое предположение о возможности существования различных видоизменений химических элементов, обладающих различными атомными весами. Это предположение было встречено весьма скептически, но из-за несогласия с чужими мнениями Бутлеров никогда не отступал... Он начал экспериментальную работу для проверки своего предположения... А. М. не успел этого сделать и не опубликовал никаких экспериментальных результатов этой работы [6]. [c.11]

Несмотря на то, что работ, посвященных Менделееву,— статей и книг, воспоминаний и исследований,— вышло немало, причем самого разнообразного характера — биографического, исторического или характера анализа сделанных им научных и научно-технических открытий, тем не менее тема Менделеев и Россия далеко еще не исчерпана. Вернее сказать, ее разработка еще только начата, и чем дальше будет развиваться современное учение о веществе с периодическим законом в его центре, чем успешнее будут развертываться производительные силы нашей страны, страстным поборником развития которых всегда был Менделеев, тем эта тема будет становиться все актуальнее, злободневнее и интереснее. В августе 1903 г. Менделеев писал Начав (1855 г.) с учительства в Симферопольской гимназии, я выслужил 48 лет Родине и Науке. Плоды моих трудов — прежде всего — в научной известности, составляющей гордость — не одну мою личную, но и, общую русскую... [20, стр. 31]. [c.254]

В статьях о Менделееве Каблуков приводил интересные личные воспоминания о великом русском химике. [c.145]

За истекшие годы (частично уже при жизни В. И. Вернадского) многие его идеи, настойчиво проводившиеся им в ряде статей и выступлений, настолько вошли в жизнь, что кажутся самоочевидными, а для читателей молодого поколения, может быть, и элементарными. К таким идеям относится, например, мысль о необходимости изучения радиоактивных и ядерных процессов, создания геохронологической шкалы и изучения абсолютного возраста геологических образований, о геохимической роли живого вещества и ряд других. При этом золь В. И. Вернадского во внедрении этих идей часто забывается. В этом отношении весьма поучительными окажутся отступления автора от основного текста, которые во многом носят характер личных воспоминаний, но наглядно показывают, как бывают живучи старые идеи и с каким трудом подчас новое ведет борьбу с уже отжившим, старым. В целях более удобного чтения основного текста такие отступления вынесены в комментарий с незначительной редакционной правкой. Подобного рода отступления В. И. Вернадский обычно и сам относил в примечания, помещавшиеся в конце работы, так что такое перенесение не является прегрешением против стиля автора. [c.5]

Из личных моих воспоминаний об общении с А. П., я позволю себе остановиться только на двух продолжительных и поучительных научных беседах с ним. [c.520]

Из личных воспоминаний о А. П. Карпинском 521 [c.521]

Достаточно прочитать обширную переписку Тургенева с Некрасовым, включающую более ста писем, чтобы внести коррективы в соответствующие места воспоминаний А. Я. Панаевой. Нам кажется, что, кроме причин общественного порядка, здесь сыграло немалую роль ее личное нерасположение к Тургеневу, а также и то обстоятельство, что он со своей стороны относился к ней крайне враждебно [c.7]

А. Я. Панаева сообщила Н. Г. Чернышевскому Редакция много выкидывала из них Сиз Воспоминаний .— К. Ч.> по разным своим личным соображениям в отдельном издании можно будет напечатать эти места . [c.11]

В письме Н. Г. Чернышевскому мемуаристка не скрывала возможных промахов своего труда Я знаю, что мои Воспоминания написаны плохо, потому что я их писала наскоро, и при такой обстановке моей жизни, что и то удивительно, как я могла и это написать ( Н. Г. Чернышевский. Литературное наследие , т. 3, стр. 595). Редакция же Исторического вестника просматривала рукопись воспоминаний лишь с точки зрения цензурных условий и личных симпатий или антипатий к упоминаемым в мемуарах лицам. [c.409]

В указатель включены имена личные, названия литературных произведений, статей, журналов, встречающиеся в тексте воспоминаний, во вступительной статье и примечаниях. Ссылки на страницы вступительной статьи и примечаний набраны курсивом. Имена и названия, упоминаемые только в библиографическом аппарате, в указатель не введены. [c.486]

Хроники, официальные отчеты, личная переписка и воспоминания фиксируют множество проявлений человеческих качеств, описывают подвиги людей разных сословий по спасению своих сограждан. Генерал-адъютант Бенкендорф не остался безучастным свидетелем бедствия. [c.43]

В оценке организации октябрьского переворота Суханов дал на протяжении года-двух два взгляда, как бы диаметрально противоположных. В томе, посвященном Февральской революции, он говорит Я опишу со временем, по личным воспоминаниям, по нотам разыгранный октябрьский переворот . Ярославский повторяет этот отзыв Суханова дословно. Восстание в Петрограде,— говорит он,— было хорошо подготовлено и разыграно партией, как по нотам . Еще решительнее, пожалуй, выражается Клод Аиэ, враждебный, но внимательный, хотя и не глубокий наблюдатель Государственный переворот 7 ноября позволяет только восторгаться. Ни одного прорыва, ни одной трещины, правительство опрокинуто, не успев крикнуть уф . Наоборот, в томе, посвященном октябрьскому перевороту, Суханов рассказывает, как Смольный потихоньку, ощупью, осторожно и беспорядочно приступил к ликвидации Временного правительства. [c.276]

Одно обстоятельство относительно происхождения жизни не вызывает сомнений. Когда бы и где бы она ни возникла, она зародилась очень много лет назад, так давно, что крайне трудно составить какое-либо реалистичное представление о таких огромных промежутках времени. Наш собственный личный опыт тянется в прошлое на десятки лет, и все же даже в течение этого ограниченного периода времени мы склонны забывать, каким именно был этот мир, когда мы были молоды. И сто лет назад Земля также была населена людьми, они спешили по делам, ели и спали, гуляли и беседовали, влюблялись и зарабатывали на жизнь, при этом каждый из них упорно занимался своими делами, и все же (за очень редким исключением) никого из них уже нет сегодня в живых. Вместо этого совершенно другой круг людей населяет сегодня Землю вокруг нас. Краткость человеческой жизни обязательно ограничивает промежуток времени, охваченный непосредственными личными воспоминаниями. [c.14]

С этими двумя открытиями у меня связано следующее, чисто личное воспоминание. Комитет по присуждению Государственных премий колебался, за какое изобретение наградить Алексея Васильевича за текстуры или за черно-белые группы. Уже перед самым решением вопроса просили меня ответить, что я думаю. Когда Алексей Васильевич выдумал [c.383]

Пластигели—это разновидность пластизолей. С историей нх создания связаны некоторые личные воспоминания автора . В 1951 г. Фрехглинг и автор, занимаясь изучением пластизолей, обнаружили, что аминированные бентониты способны превратить пластизоль в вязкопластичное тело типа тела Бингама. Бентониты—это разновидность глинозема при добавле- [c.158]

Хочу поделиться одним глубоко личным, дорогим для меня воспоминанием. В марте 1970 года под действием какого-то внутреннего импульса, без конкретного повода или приглашения я с женой приехал в гости к Давиду Альбертовичу. После беседы о науке (главным образом, об астрономии) мы пошли ужинать на кухню. К нам присоединилась жена Давида Альбертовича Елена Ефимовна, его дети и друзья его детей. Зашла речь о поэзии, и Давид Альбертович вдохновенно прочел Равенну , стихотворение Блока, начинающееся словами Все что ми-нутно, все что бренно, похоронила ты в веках... [c.501]

Вторая работа Бутлерова в области физики, также проверочного характера, не была Бутлеровым опубликована полностью, хотя он делал о ией сообщение в физической секции Шестого съезда русских естествоиспытателей и врачей в Петербурге в декабре 1879 г. Подробности об этой работе известны из воспоминаний современиикоБ и письма к Бутлерову юрупного аиглжйского физика У. Крукса. Заключалась эта работа, по-видимому, в повторении опытов Крукса с катодными лучами, причем Бутлеров также несколько видоизменил их методику и получил эффект, не обнаруженный английским физиком. На электротехнической выставке, организованной Русским техническим обществом, были экспонированы собственноручно изготовленные Бутле ровым приборы, и его личные объяснения привлекли к себе общее внимание. [c.197]

В. С. Россоловский. Александр Михайлович Бутлеров. По рассказам и личным воспоминаниям. В кн. А. М. Бутлеров, Статьи по пчеловодству, СПб., 1891, стр. П1—XXXI. [c.215]

Кроме химии, Н. H., за выходом профессора Эйхвальда, читал с 1853 по 1859 год минералогию и геологию. С 1862 г. он предостави.г мне чтение органической химии, а с 1864 г.— за выслугою лет — передал мне свою кафедру сам же, по особому высочайшему разрешению, остался при Академии в новом звании директора химических работ до окончательного выхода из нее в 1874 году. В этом периоде времени он преподавал аналитическую химию и руководил во вновь устроенной лаборатории практическими занятиями студентов и прикомандированных к Академии врачей. Кроме того, по просьбе своих учеников он прочел в высшей степени интересный и живой курс истории химии, который был тем драгоценнее, что последние крупные реформы в науке были пережиты им лично и хорошо, во всех подробностях, ему известны по личным воспоминаниям и связям с ее деятелями. [c.198]

Значительный интерес представляют воспоминания ученика и первого сотрудника Ма рковникова по исследованию нефти В. Н. Оглоблипа об его отношении к студентам. В своих ближайших помощниках Вл. Вас. всегда желал видеть таких упорных и точных работников, каким он сам был . У Марковникова в лаборатории можно было только серьезно работать во все лабораторные исследования студентов, лаборантов и частных лиц Вл. Вас. сам лично входил, он направлял эти работы, указывал приемы из своей долголетней лабораторной практики. Все это, повторяю, делалось лично самим покойным, а не отдавалось на произвол лаборантов. Но зато коль скоро Вл. Вас. замечал в исследователе установившегося экспериментатора и осведомленного в химии, такому лицу предоставлялась полная свобода в выборе предмета исследования, приемов его и др. И эти последние работы публиковались в журналах от имени самого исследователя — Вл. [c.95]

E. Звягинцев. Сергей Федорович Жемчужный. Природа, № 2, 1930, стр. 230—232 Известия Института физико-химического анализа, т. V, 1931 (Посвящен памяти С. Ф. Жемчужного). В этом томе опубликованы следующие статьи Н. С. Курнаков. Памяти С. Ф. Жемчужного Г. Г. Уразов. Биографический очерк и личные воспоминания о Сергее Федоровиче Жемчужном (имеется список научных работ Жемчужного) А. Г. Б е р г м а н.Об исследованиях С. Ф. Жемчужного в области соляных равновесий Ф. Ю. Левинсон-Лессинг. Работы С. Ф. Жемчужного, имеющие отношение к проблемам минералогии и петрографии С. А. Погодин. Работы С. Ф. Жемчужного по металлическим сплавам. [c.216]

С 1893 г. Вернер — профессор Цюрихского университета, руководитель кафедры химии. Вскоре он стал известен не только в Европе, но и за ее пределами. В его лабораторию приезжали учиться студенты из многих стран, в том числе из Америки, Японии, России. В частности, его ученицей была профессор, доктор химических паук М. С. Сканави-Григорьева, личные воспоминания которой [3] ярко рисуют образ этого выдающегося ученого. [c.15]

Д. И. Меядолеев подразделял свои труды на три раздела. К I разделу он отнес работы по чисто научным вопросам — химии, физике, минералогии и другим физикохимическим наукам ко II работы ло прикладным наукам этот раздел он, в свою очередь, подразделил на шесть подотделов 1) сельское хозяйство, виноделие 2) нефть и каменный уголь 3) порох 4) мерь[ и вес 5) образование, обучение 6) общепромышленные, экиномически социальные, тарифные и специально теоретические статьи, не вопгедпгае в предыдущие подотделы. К III разделу он отнес мелкие статьи и заметки (некрологи, личные воспоминания и т. п.). [c.8]

С 1844 года — год моего поступления в Казанский университет — начинаются мои личные впечатления и воспоминания о Н. Н. Зинине. В 1-м курсе как математического, так и естественного разрядов неорганическую химию читал проф. Клаус, и мне поэтому не пришлось слушать обязательно лекции Н. Н. Зинина, а поступивши в лабораторию, я сначала находился также под непосредственным руководством К. К. Клауса. Открытие рутения было в то время еще свежей новинкой, и К. К. погружен был самым прилежным образом в свои работы над платиновыми металлами . Собственно он задал мне на первый раз приготовление препаратов сурьмы, но во время своих работ я тотчас же стал пользоваться одинаково и руководством К. К. Клауса, и советами Н. Н. Зинина. Сам Н. Н. только что получил в то время азоксибензид и вслед за ним бензидин. Шестнадцати-летний студент — новичок — я в то время естественно увлекался наружной стороной химических явлений и с особенным интересом любовался красивыми красными пластинками азобензола, желтой игольчатой кристаллизацией азоксибензола и блестящими серебристыми чешуйками бензидина. Н. Н. обратил на меня внимание и скоро познакомил мепя с ходом своих [c.96]

И вот наступил долгожданный субботний вечер. В сравнительно небольшом зале клуба Академии наук расставлены небольшие квадратные столики, покрытые белыми скатертями. Не богатое, но привлекательное угощение расставлено на столиках. Устроители и организаторы волнуются придут ли все приглашенные академики Вечер удался на славу, он превзошел все наши ожидания. В гости к молодежи лришли академики Николай Семенович Курнаков, Владимир Александрович Кистяковский, Сергей Васильевич Лебедев и его жена Анна Петровна Остроумова-Лебедева и большая группа в то время молодых профессоров. В непринужденной, почти домашней обстановке за чашкой чая выдающиеся ученые страны вели дружескую беседу со своими молодыми учениками и сотрудниками. С яркой и взволнованной речью выступил на этом вечере Сергей Васильевич Лебедев. 0-н рассказал нам, в каких условиях формировалось его мировоззрение ученого и гражданина, на своем личном примере показал, как трудно было молодому ученому в царской России выбиться на путь самостоятельных иссле-доваяий. С чувством гордости и некоторой зависти говорил он о тех неограниченных возможностях, которые предоставили партия и правительство советской молодежи для творческой научной деятельности во всех областях науки. Он призвал нас, будущую смену старшего поколения ученых, к последовательности, настойчивости и са- моотверженному труду в овладении достижениями науки и техники и к неустанной заботе о сочетании своей научной деятельности с нуждами и запросами нашей социалистической родины. Поделился Сергей Васильевич и своими воспоминаниями о посещении им стран Западной Европы — Франции, Германии, Италии, Испании, Голландии и др. Вечер этот был очень интересным и поучитель- [c.117]

Можно думать, что, описывая в историческом очерке химию в Московском университете и ближайших своих предшественников по преподаванию, редактор названного сборника вполне объективно и правильно оценил их деятельность, далеко не стоящую на том научном уровне, который так отчетливо и плодотворно уже развивался в России и в Западной Европе. Марковников, между прочим, пишет Высказанные здесь мнения не единоличны, в большинстве случаев они представляют отголосок того, как смотрели на тогдашнюю химию Московского университета в других русских университетах. Мне пришлось лично самому проверить спра.ведли-вость этих взглядов па месте [2]. Далее он говорит Пускай будут упрекать в том, что в этой истории сгущены краски и усилены тени. Сказанное здесь, без сомнения, затронет чьи-нибудь личные воспоминания и интересы, но с того времени прошло больше четверти века. Все лица, являвшиеся главными деятелями, уже не существуют. Большинство других, в той или другой степени, участников тоже сошло со сцены. Общее положение дел в Университете, и в частности на физико-математическом факультете, получило было совсем иное, несомненно, прогрессивное направление. Что будет носле 1894 г. дальше — покажет будущее, но прошлое имеет уже право стать достоянием правдивой истории [3]. [c.493]

Каковы были личные соображения редакции, можно видеть хотя бы из недавно опубликованной записи в неизданном дневнике одной постоянной сотрудницы Нового времени , которая часто встречалась в ту пору с издателем этой газеты (а также Исторического вестника ) А. С. Сувориным и была посвящена во все закулисные дрязги обоих изданий Когда Григорович узнал, что в Историческом вестнике будут печататься воспоминания Панаевой, то перепугался, что там заденут его. Полетел к Суворину говорить о том, что нельзя в порядочном журнале печатать такие вещи. Тот говорит не мое дело я в это не вмешиваюсь. Это ведет Шубинский, и человек, мол, он упрямый, не послушает. Тогда Григорович не поленился подняться на пятый этаж к Шу-бинскому, чтобы сказать ему мой добрый друг. Вы знаете, как я Вас люблю я пришел по дружбе предупредить Вас... И опять о Панаевой. Шубинский говорит очень жаль, что я не знал этого раньше, но я уже ее воспоминания купил и тысячу рублей за них отдал. Но, впрочем, успокоил доброго друга, что если будет что-нибудь о нем, то он это выкинет. Григорович бросился обнимать его 2. [c.11]

A. Н. Пьшииа (см. вступ. статью К. Чуковского), наиболее интересными были отзывы в либеральной Русской мысли . Ее рецензент рассматривал Воспоминания Панаевой как крупное явление наряду с мемуарами И. И. Панаева, Т. П. Пассек, П. В. Анненкова, А, И. Герцена. Говоря о неточностях, некоторой доле личного творчества мемуаристки, рецензент замечал Это, однако, не лишает ее воспоминаний важного значения для нашей общественной истории. Общий колорит ее изображений правдоподобен и весьма любопытен. Особенно ярки ее воспоминания из эпохи Современника <...>. Историку литературы уже нельзя будет обойти ее воспоминаний ( Русская мысль , 1889, № 10, Библиограф, отдел, с, 460). [c.408]

Очевидно, в эти дни Желваков многое передумал. Выполнение пропагандистского плана не представляло трудностей, так как он уже и прежде бывал в народе и в 80 году два месяца бурлачил на Волге под Рыбинском (второе подтверждение воспоминаний брата Ивана ). Вскоре Желваков, снабженный всем необходимым... обстриженный в скобку, одетый мужиком, с мешком за плечами и фальшивым паспортом за сапогом, в бодром настроении духа отправился на Дон... До осени 81 г. о нем получались лишь отрывочные сведения, но осенью он вернулся в Петербург с новым запасом энергии, ликующий и счастливый. Личные наблюдения превзошли его надежды он нашел настроение народа возбужденным и чреватым будущими великими событиями Новые поездки на юг России с организационными целями только разожгли его нетерпение. Его видели в Рос-тове-на-Дону, в Харькове, на Кавказе, встречали на улице с рабочими. Разговоры о неудовлетворительном положении рабочего класса , распространение нелегальной литературы. Остались свидетельства, что именно деятельность среди рабочих была главным делом Желвакова в Ростове, [c.105]

Справочник химика 21

Химия и химическая технология