Справочник химика 21

Химия и химическая технология

Статьи Рисунки Таблицы О сайте English

УЛОВКИ В СПОРЕ

    Такой "спортсмен" не разбирает часто из-за чего можно спорить, из-за чего не стоит. Готов спорить за все и со всяким, и чем парадоксальнее, чем труднее для отстаиванья мысль, тем она для него иногда привлекательнее. Для иных вообще не существует парадокса, который они не взялись бы защищать, если выскажите "нет". При этом они становятся часто в самые рискованные положения в споре, так сказать, висят в воздухе, "опираясь только большим пальцем левой ноги на шпиц колокольни" и, чтобы как-нибудь сохранить равновесие и извернуться, громоздят парадокс на парадокс, (с. 32 ) прибегают к самым различным софизмам и уловкам. Сегодня такой спортсмен доказывает, что А. есть Б. и так горячится, как будто это само святое святых его души. Завтра он будет доказывать, что А не Б, а В, и также горячиться. Конечно, чаще всего встречаются менее крайние представители этого типа, но наблюдать его можно нередко, особенно среди молодежи. [c.11]


    Вот почему честный спор с подобными людьми о подобных вопросах невозможен, нелеп. Когда мы хотим убедить такого человека, то делаем попытку вложить десять фунтов чаю в фунтовую банку. Зато для софиста в подобных случаях — открытое поле действия. Вместо сложной истинной мысли он подсунет ложную простую и вполне понятную мысль, по плечу собеседнику, и подкрепит ее ложным, но простым и понятным доказательством, и вы будете побеждены— если не прибегнете тоже к уловкам и софизмам. [c.14]

    Упорствовать, если довод противника сразу "очевиден" или доказан с несомненною очевидностью, не умно и вредно для спорщика. Это ведет только на путь софизмов если нельзя "увернуться честным образом", пытаются применить нечестные уловки. Иногда для слушателя или для читателя они проходят незаметно, особенно, если спорщик пользуется авторитетом. Но в глазах противника и лиц, понимающих дело, это не придает уважения человеку. Ясно, что человек не имеет достаточно мужества и честности и любви к истине, чтобы сознаться в ошибке. К сожалению, такое упорство встречается даже и в научных спорах. В спорах (с. 36 ) общественных, политических и т.д., где необходимо считаться с психологией народных масс и нечестными приемами некоторых противников, считают иногда необходимым не признавать открыто своей ошибки, по крайней мере, до истечения известного времени, когда острота вопроса упадет. Но и тут это средство и стремление "замазать" ошибку должны иметь пределы, обусловливаемые общими задачами деятельности, настроением масс и другими подобными обстоятельствами. Кроме того, и здесь только "ремесленник мысли" поступает всегда по раз принятому шаблону. Иногда даже с точки зрения тактики выгодно сразу прямо, открыто и честно признать свою ошибку это может поднять уважение и доверие к деятелю или партии. Вот слова одного из самых талантливых наших ораторов "Я знаю, что многие... думают, что интересы политики запрещают признавать и свои ошибки, и заслуги врага... Я так не думаю". Смелое и открытое, сделанное с достоинством сознание ошибки невольно внушает уважение. Надо помнить и то, что раз ошибку заметили, ее уж не скроешь противник, вероятнее всего, сумеет использовать ее во всем объеме. [c.18]

    Но во многих "боевых спорах", спорах с софистами, которые не стесняются в приемах и т.д., эта манера спорить не всегда приложима. Как не всегда приложимо рыцарство на войне иной раз приходится жертвовать им для самозащиты, для высших интересов, если противник, пользуясь нашим "рыцарством", сам не стесняется ни в каких приемах. Тут поневоле приходится применяться к требованиям практики. Позволительна и меткая, убийственная острота, и разные уловки, чтобы избежать уловок противника и т.д. Раз война, так война. Но и тут есть черта, за которую честный в споре человек никогда не перейдет. За этой чертой начинаются уже "хамские" приемы спора. [c.19]

    Хамский спор" прежде всего отличается открытым неуважением или пренебрежением ко мнениям противника. Если спорщик допускает грубые уловки, вроде "срывания спора" или "палочных доводов" (об этом ниже. Отд. 2), если он допускает пренебрежительный или презрительный тон, хохот, глумление над доводами противника если он унижается до грубых "личностей", грубых слов, близких к брани, насмешливо переглядывается со слушателями, подмигивает им и т.д., и т.д. то это все особенности той манеры спорить, которую нельзя не назвать "хамской". Вот пример (с. 38 ) [c.19]


    УЛОВКИ в СПОРЕ ГЛАВА 13 Позволительные уловки [c.23]

    Уловкой в споре называется всякий прием, с помощью которого хотят облегчить спор для себя или затруднить спор для противника. Таких приемов многое множество, самых разнообразных по своей сущности. Иные из них, которыми пользуются для облегчения спора себе самим, позволительны. Другие - непозволительны и часто прямо бесчестны. Перечислить все уловки или хотя бы точно классифицировать их - в настоящее время невозможно. Считаем, однако, необходимым описать некоторые из наиболее важных и чаще всего встречающихся, чтобы помочь узнавать их и принимать меры защиты. [c.23]

    Сначала коснемся некоторых, явно позволительных приемов. К таким уловкам относится (чаще всего в устном споре) оттягивание возражения. Иногда бывает так, что противник привел нам довод, на который мы не можем сразу найти возражение. Просто "не приходит в голову", да и только. В таких случаях стараются по возможности незаметнее для противника "оттянуть возражение", напр., ставят вопросы в связи с приведенным доводом, как бы для выяснения его или для осведомления вообще, хотя ни в том, ни в другом не нуждаются начинают ответ издали, с чего-нибудь имеющего отношение к данному вопросу, но и прямо с ним не связанного и т.д., и т.д. В это самое время мысль работает и часто является желаемое возражение, к которому сейчас и переходят. Надо уметь это сделать ловко и незаметно. Если противник заметит, в чем дело, он всячески будет мешать уловке. [c.23]

    Часто к "оттягиванию возражения" прибегают и в тех случаях, когда, хотя довод противника кажется правильным, но все-таки не исключена возможность, что мы подвергаемся некоторой иллюзии или ошибке в такой оценке. Осторожность велит не слишком легко с ним соглашаться В таких случаях очень часто прибегают и к другим уловкам, уже не позволительным, напр., уклоняются от возражения на него и замалчивают, "обходят" его или же просто переводят спор на другую тему и т.д. и т.д. [c.24]

    Непозволительных уловок бесчисленное множество. Есть очень грубые, есть очень тонкие. Наиболее грубые уловки "мехапического" характера. Такой характер часто имеет неправильный "выход из спора". Иногда приходится "бросить спор", потому что, напр., противник пускается в личности, позволяет себе грубые выражения и т.п. Это, конечно, будет правильный "выход из спора", по серьезным мотивам. Но бывает и так, что спорщику приходится в споре плохо потому, что противник сильнее его или вообще, или в данном вопросе. Он чувствует, что спор ему не по силам, и старается всячески "улизнуть из спора", "притушить спор", "прикончить спор". В средствах тут не стесняются и нередко прибегают к грубейшим механическим уловкам. [c.24]

    Другая но уже более "серьезная" механическая уловка с целью положить конец невыгодному спору - призыв или довод к городовому . [c.26]

    Для этого существует много разных приемов. Самая грубая и обычная уловка - раздражить противника и вывести из себя. Для этого пускают в ход грубые выходки, "личности", оскорбление, глумление, издевательство, явно несправедливые, возмущающие обвинения и т.д. Если противник "вскипел" - дело выиграно. Он потерял много шансов в споре. Некоторые искусно стараются "взвинтить" его до желательной степени. Я видел талую уловку несправедливостью и насмешками софист вывел из равновесия своего противника-юнца. Тот стал горячиться. Тогда софист принял вид несказанного добродушия и покровительственный тон "Ну, Юпитер Ты сердишься, значит, ты не прав". Ну, что вы, батюшка Стоит так горячиться Успокойтесь, успокойтесь Какая (с. 58 ) вы горячка", и т.д. Так ведь довел юнца до белого каления У того и руки дрожат от волнения и негодования. Бросается сослепу в споре, куда ни попало. Перестал соображать совсем и, конечно, "провалился". Но применяют и разные другие способы, чтобы "вывести из равновесия". Пной намеренно начинает глумиться над вашим "святая святых". В личности он не пускается, нет Но "взвинтить" может неосторожного идеалиста до последнего предела. Если спор очень важный, при слушателях, ответственный, то, говорят, иные прибегают даже к "уловке артистов". Некоторые артисты, напр., певцы, чтобы "подрезать" своего соперника, перед выступлением его сообщают ему какое-нибудь крайне неприятное известие, чем-нибудь расстраивают его или выводят из себя оскорблением и т.п., и т.п., в расчете, что он после этого не будет владеть собой и плохо споет. Так, по слухам, не гнушаются поступать изредка некоторые спорщики перед ответственным спором. Лично мне никогда не приходилось наблюдать этой подлой уловки, но, несомненно, возможна и она. Нужно и против нее быть настороже. [c.29]

    Очень часто софист пользуется обычной для большинства человеческою слабостью "казаться лучше, чем есть на самом деле" или же "не уронить себя" в глазах противника или слушателей чаще всего - "ложным стыдом". Видя, напр., что противник слабоват в науке, софист проводит недоказательный или даже ложный довод под таким соусом "Вам, конечно, известно, что наука теперь установила" и т.д. Или "давно уже установлено наукой" или "общественный факт" или "неужели вы до сих пор не знаете о том, что " и т.д. Если противник побоится "уронить себя", признавшись, что ему это неизвестно, - он в ловушке, а софист хихикает в душе. Иногда эта уловка связана с пользованием авторитетом какого-либо лица, - писателя, ученого и т.п. Напр., в споре с социалистом-марксистом пускают в ход "известное изречение Маркса". Можно нередко держать пари восемьдесят против двадцати, а иногда и девяносто девять против одного, что данный "марксист" даже не перелистывал [c.30]

    Довольно часто употребляется и другая родственная уловка, основанная тоже на самолюбии человека "подмазыванье аргумента". Довод сам по себе не доказателен, и противник может опротестовать его. Тогда выражают этот довод в туманной, запутанной форме и сопровождают таким, напр., комплиментом противнику "конечно, это довод, который приведешь не во всяком споре, человек, недостаточно образованный, его не оценит и не поймет" и т.д. или "вы, как человек умный, не станете отрицать, что" и т.д. или "нам с вами, конечно, совершенно ясно, что" и т.д. и т.д. Иногда не говорят комплиментов, а лишь тонко дают понять, что к вашему уму относятся с особым уважением... Все это иной раз изумительно действует в спорах для убеждения. Даже в грубой форме иногда такой прием "смягчает" душу противника. "Подмазанные" елеем лести ворота ума удивительно легко раскрываются для принятия доводов. Что делать Все - люди все - человеки. Что же касается софиста, то он потирает руки. На то и ш ука в море, чтобы карась не дремал. [c.31]


    К этому виду софизмов относится перевод спора на противоречия. Указать, что противник противоречит сам себе, часто очень важно и необходимо. Но только не для доказательства ложности его тезиса. Такие указания имеют, напр., огромное значение при критике какой-нибудь системы мыслей. Нередко с их помощью можно разбить или ослабить доказательство противника. Но опровергнуть тезис его одним лишь указанием на противоречивость мышления противника - нельзя. Напр., X. только что сказал, что он совершенно неверующий человек, а дальше оказывается, что он признает существование чего-то, "о чем и не снилось нашим мудрецам". Разве этот факт противоречия доказывает сколько-нибудь ложность его тезиса Между тем, нередко спор, задача которого показать истинность или ложность тезиса, переводится на противоречие в мышлении противника. При этом, показав, что противоречие есть, делают часто вид, что противник разбит совершенно и тезис его ложен. Уловка, которая нередко проходит безнаказанно. [c.34]

    Совершенно оставить во время спора в стороне прежнюю задачу спора, неудачный тезис или довод и перейти к другим, называется "сделать диверсию". Диверсия делается различным образом. Наиболее грубый способ состоит в том, что спорщик прямо, "сразу" оставляет довод или тезис и хватается за другой. Это случается чрезвычайно часто. В одном митинговом споре, напр., рабочий доказывал, что не рабочие мешали "займу свободы", а буржуазия. Скоро он увидел, однако, что тезис его слаб и что противник его побивает в споре, и он делает "диверсию" "вообще войну затеяли капиталисты". Противник не сумел использовать своего положения и поддался на уловку, стал сейчас же доказывать, что войну затеяли не капиталисты. Диверсия удалась. Часто диверсия состоит в "переходе на личную почву". Напр., юный идеалист доказывает человеку опыта , что такой-то поступок малодушен и бесчестен. Тот сперва стал спорить "чин чином", но, видя, что дело его плохо, сделал диверсию "Очень вы еще молоды и неопытны. Поживете, узнаете жизнь и сами со мною согласитесь". Юноша стал доказывать, что молодость не при чем, что "он знает жизнь". Диверсия удалась. Или другой случай. Спорят, [c.35]

    Одна из самых частых подмен тезиса (и довода) состоит в том, что мысль, которая приводится с известной оговоркой, с известными условиями, при которых она истинна, подменивается тою же мыслью, но уже высказанною вообще , без всяких условий и оговорок. Эта уловка чаще всего встречается при опровержениях и имеет больше всего успеха при малоразвитых в умственном отношении слушателях. Малоразвитый ум склонен понимать все "просто" он не умеет отмечать "тонкие различия" в мыслях, он прямо их не любит, иногда не терпит и не понимает. Они для него слишком трудны. Поэтому тонкие различения кажутся такому человеку или "хитростями", "хитросплетениями", "софизмами" или же (если он несколько образован) "ненужной схоластикой". Отсюда отчасти вытекает трудность спора о сложных вопросах, требующих точного и тонкого анализа и различений, с неразвитым противником или, особенно, при неразвитых слушателях. Но к таким вопросам относится, напр., большая часть политических, государственных и общественных и т.д. вопросов. На этой почве софист, при прочих условиях равных, имеет огромное преимущество. Честный спорщик приведет довод правильный, с нужными оговорками, выраженный вполне точно. Но неразвитый слушатель обыкновенно не улавливает, не запоминает этих оговорок и условий, и совершенно не оценивает их важности. Пользуясь этим, софист умышленно опускает оговорки и условия в доводе или тезисе противника и опровергает тезис или довод так, как будто мысль была выражена без них, а "вообще". Сюда часто на помощь присоединяется усиление тезиса, ора- [c.36]

    Повторяю, такие уловки попадаются чрезвычайно часто. Без них были бы невозможны многие споры, напр., споры перед слушателями, для их убеждения. Они сокраш ают спор. Они дают лишний шанс в борьбе с софистами. Но нельзя закрывать глаза на то, что они не всегда, не при всех обстоятельствах позволительны. [c.40]

    Психологические уловки - внушение, отвлечение внимания, приемы, направленные на "выведение из себя" противника и т.д. тоже обычно не требуют "разоблачения". Доказывать их наличность часто трудно, почти всегда - не к месту. Это сводит спор на личности, в грязь. Лучшее средство против них, - поскольку дело касается нас - не поддаваться им на "внушение" отвечать соответственными приемами со своей стороны и т.д. и т.д. и т.д. [c.50]

    Последний совет касается важного вопроса позволительно ли на уловки отвечать в споре соответственными уловками. Можно ответить на него так - есть уловки, непростительные для честного человека ни при каких обстоятельствах. Напр., такова гнусная уловка "расстроить" противника перед ответственным, важным спором, чтобы ослабить его силы или "срывание спора" и т.д. и т.д. Есть всегда позволительные уловки, о которых мы говорили в начале этого отдела - напр., оттянуть возражение и т.д. Остальные уловки - область, о которой мнения расходятся. Одни считают себя не в праве пускать их, хотя противник прибегает к (с. 96 ) самым гнусным приемам другие - по большей части практики - думают, что они в таком случае позволительны. К числу подобных сомнительных уловок относятся софизмы. Одни никогда не опускаются до софизмов, другие считают софизмы иногда позволительными. Это уже дело совести. [c.50]

    Присутствие слушателей, если они даже совершенно молчать не выражают никаким другим образом одобрения или неодобрения, обыкновенно действует на спорящих. Особенно на людей самолюбивых, впечатлительных, нервных. Победа при слушателях больше льстит тщеславию, поражение становится более досадным и неприятным. Отсюда большее упорство во мнениях, большая у иных горячность, большая склонность прибегать к разным уверткам и уловкам и т.п. Еще хуже, если слушатели, как часто бывает, высказывают, так или иначе, свои симпатии или антипатии, одобрение или неодобрение. Одни выражают их улыбкой, кивком головы, и т.д. и т.д. другие—громким смехом или "гоготаньем". Некоторые вставляют свои одобрительные или неодобрительные замечания "Слабо ", "Верно " и т.д. или встречают удачное, по их мнению, место аплодисментами или шиканьем (в собраниях). Иные гудят, мычат, ревут, гогочут, свистят и т.д. в меру своей некультурности. Еще ступень ниже—и выступает на сцену кулак, самый сильный аргумент невежества и тупости. Нужен исключительный характер или долгий навык, чтобы совершенно не обращать внимания на слушателей, и спорить как бы один на один. Нужно сильно "закалить себя в битвах", чтобы достигнуть этой цели. На человека нервного и не закаленного сочувствие или несочувствие слушателей всегда действует или возбуждающим или угнетающим образом. [c.8]

    Приемы в этом типе спора тоже часто нельзя назвать чистыми. Даже в (с. 22 ) более высоких оттенках такого спора, когда дело идет о том, чтобы убедить человека в истинности того, что мы считаем истиной, далеко не всегда соблюдается чистота приемов. Когда противник не желает "убеждаться", не всякий подумает "не убеждаешься в истине — ну, значит Бог с тобой. Сам себе вредишь" или "значит, нечего с тобою и разговаривать". Иные не так легко примиряются с неудачей другие — слишком любят ближнего своего, чтобы лишить его истины и поэтому не прочь пустить в ход, во славу истины, некоторые уловки. Напр., почему не подмалевать какого-нибудь факта, не придать ему несколько подробностей, которые судьба забыла ему придать Почему не смягчить или не усилить краски И так ли уже вредны маленькие софизмы, если цель хорошая и большая Подобные любители ближнего и истины рассуждают так "Вот человек хороший, который не хочет принять истины, и барахтается, когда я хочу навязать ему ее. Как оставить бедного в заблуждении Возьму-ка я себе грех на душу и т.д.". Но это благодетели мягкого характера. Есть и люди более суровые и решительные, вроде знаменитых воевод Добрыни и Путяты "Добрыня крести огнем, а Путята мечом". [c.10]

    Но и здесь, конечно, надо избегать крайностей. Спокойствие не должно переходить в "вялость" или в "дере-вянность". Не должно применять и того "утрированного", преувеличенного спокойствия и хладнокровия, какое многие применяют, когда противник особенно "горячится". Сознание, что это "подчеркнутое" хладнокровие, "подливает только масла в огонь", иногда заставляет еще более подчеркивать его. В споре для убеждения - это непростительный промах раздражить не значит способствовать убеждению. В других видах спора - это довольно некрасивая уловка. [c.20]

    Уловка эта в чистом виде вполне позволительна и часто необходима. Психический механизм человека -механизм очень капризный. Иногда вдруг мысль в споре отказывается на момент от работы при самом обычном или даже нелепом возражении. Человек "теряется". Особенно часто случается это с людьми нервными или застенчивыми, под влиянием самых неожиданных причин,- напр., даже иногда под влиянием внезапно мелькнувшей мысли "а вдруг я не найду ответа" (самовнушение). Высшей степени это явление достигает в так называемом "шоке". У спорящего вдруг утрачивается весь багаж мыслей по данному вопросу. "Голова опустела". Все знания, все доходы, все возражения как будто "вылетели из головы", (с. 49 ) Человек совершенно беспомо- [c.23]

    Вполне позволителен и тот прием (его даже трудно назвать "уловкой"), когда мы, видя, что противник смутился, при каком-нибудь доводе, или стал особенно горячиться, или старается "ускользнуть" от ответа,- обращаем особенное внимание на этот довод и начинаем "напирать" на него. Какой бы ни был спор, всегда следует зорко следить за слабыми пунктами в аргументации противника и, найдя такой пункт, "разработать" его до конца, не "выпуская" противника из рук, пока не выяснилась и не подчеркнулась вся слабость этого пункта. Выпустить противника в таких случаях можно лишь тогда, когда у противника, очевидно, шок или т.п. или же из великодушия, из известного "рыцарства в споре", если он попал в особо нелепый "просак". Между тем, уменье использовать слабые места противника встречается довольно редко. Кого интересует искусство спора, тот часто с жалостью наблюдает, как спорщик, по полному своему неуменью ориентироваться в споре или по другим причинам, теряет свое преимущество перед противником. [c.24]

    Вполне позволительны также некоторые уловки, которыми отвечают на нечестные уловки противника. Иногда без этого не защитить себя. Напр., в споре вам надо доказать какую-нибудь важную мысль. Но противник почувствовал, что если вы ее докажете, то докажете и тезис, и тогда дело его проиграно. Чтобы не дать вам доказать эту мысль, он прибегает к нечестной уловке какой бы вы довод в пользу нее ни привели, он объявляет его недоказательным. Вы скажете "все люди смертны",- он отвечает это еще не доказано. Вы скажете "ты-то сам существуешь или нет " Он отвечает может быть, и существую, а может быть это и иллюзия". Что с таким человеком делать Ири таком "злостном отрицании" доводов остается или бросить спор или, если это неудобно, прибегнуть к уловке. Наиболее характерны две "защитных уловки" а) надо провести доводы в пользу доказываемой мысли так, чтобы противник не за метил, что они предназначаются для этой цели. Тогда он не станет "злостно упорствовать" и может их принять. Когда мы проведем все их в разброс, потом остается только соединить их вместе - и мысль доказана. Иротивник попался в ловушку. Для того, чтобы с успехом выполнить эту уловку, часто нужно очень большое искусство, уменье "владеть спором", уменье вести его по известному плану, что в наше время встречается редко. Ироще другая уловка, б) Заметив, что противник злостно (с. 50 ) отрицает каждый наш довод в пользу доказываемой мысли, а какой-нибудь довод нам необходимо провести, мы ставим ловушку. О нашем доводе умалчиваем, а вместо него берем противоречащую ему мысль и делаем вид, что ее-то и хотим употребить, как довод. Если противник "заладил" отрицать все наши доводы, то он может, не вдумавшись хорошенько, наброситься и на нее и отвергнуть ее. Тут-то ловушка над ним и захлопнется. Отвергнув мысль, противоречащую нашему доводу, он тем самым принял наш довод, который мы хотели провести. Напр., мне надо провести довод "некоторые люди порочны от природы", а противник мой явно взялся за злостное отрицание и ни за что не пропускает никакого довода. Тогда я делаю вид, что хочу выдвинуть, как довод, противоречащую мысль "ведь вы же не станете отрицать", - скажу я - "что от природы всякий человек добр и непорочен, а порочность приобретается от воспитания, от среды и т.д.". Если противник не разгадает ловушки, он и здесь применит свою тактику и заявит, что это очевидно ложная мысль. "Несомненно, есть люди порочные от природы" - иногда приведет даже доказательства. Нам же это-то как раз и нужно. Довод проведен, ловушка захлопнулась. [c.24]

    К сожалению, в более грубой или более утонченной форме "притушивание спора" и "срывание спора" встречается не очень редко. Для иллюстрации этого приема - а также для иллюстрации другой "естественной уловки", именно "хора" полуслушателей и полуучастников спора, всячески восхваляющего доводы одной стороны и злостно порицающего доводы другой стороны - приведу остроумный образец спора из Мольеровской Критики Школы Женщин. [c.25]

    К наиболее "любимым" видоизменениям и усложнениям относятся, прежде всего, многие случаи "чтепия в сердцах". Эта уловка состоит в том, что софист не столько разбирает ваши слова, сколько те тайные мотивы, которые заставили вас их высказывать. Иногда даже он только этим и ограничивается. Достаточно - Не в форме "палочного довода" эта уловка встречается очень часто и употребляется вообще для "зажимания рта" противнику. Напр., собеседник высказывает вам в споре "Вы это говорите не потому, что сами убеждены в этом, а из упорства", "лишь бы поспорить". "Вы сами думаете то же, только не хотите признать своей ошибки". "Вы говорите из зависти к нему". "Из сословных интересов". "Сколько вам дали за то, чтобы поддерживать это мнение " "Вы говорите так из партийной дисциплины" и т.д., и т.д., и т.д. Что ответить на такое чтение в сердцах Оно многим "зажимает рот", потому что обычно опровергнуть подобное обвинение невозможно, так же как и доказать его. Другие умеют "срезать" подобного противника, напр., ловко и резко подчеркнув характер его уловки. Но настоящую грозную силу уловка эта приобретает в связи с палочным доводом. Напр., если мы доказываем вредность какого-нибудь правительственного мероприятия, противник пишет причина такого нападения на мероприятие ясна это стремление подорвать престиж власти. Чем больше разрухи, тем это желательнее для подобных слуг революции (или контрреволюции) и т.п. Или "эти слова - явный призыв к вооруженному восстанию" и т.д. [c.27]

    К этим же разрядам уловок спора нужно отнести и ипсипуацию. Человек стремится подорвать в слушателях или читателях доверие к своему противнику, а, следовательно, и к его доводам, и пользуется для этой цели коварными безответствеппыми намеками. К сожалению, эта уловка очень в ходу, и ею не брезгают даже иные весьма почтенные деятели. Вот характерная выдержка из статьи одного, безусловно, добросовестного автора, ставшего жертвой подобной уловки  [c.28]

    Довольно употребителен и "ложный отвод довода". Довод противника сокрушителен, или ответ на него не находится. Тогда спешат заменить (с. 57 ) это к делу не относится , т.е. отводят довод. Уловка, известная еще с древних времен. В комедии Аристофана "Облака" читаем спор с сыном  [c.28]

    Если противник - человек "необстрелянный", доверчивый, мыслящий медленно, хотя может быть и точно, то некоторые наглые "фокусники мысли" стараются "ошарашить" его в устном споре, особенно при слушателях. Говорят очень быстро, выражают мысли часто в трудно понимаемой форме, быстро сменяют одну другою. Затем, "не дав опомниться", победоносно делают вывод, который им желателен и бросают спор они -победители. Наиболее наглые иногда не стесняются приводить мысли без всякой связи, иногда нелепые, и пока медленно мыслящий и честный противник старается уловить связь между мыслями, никак не предполагая, что возможно такое нахальство, они уже с торжествующим видом покидают поле битвы. Это делается чаще всего перед такими слушателями, которые ровно ничего не понимают в теме спора, а судят об успехе или поражении - по внешности. Вот известный пример такой уловки из "Векфильдского священника". [c.29]

    В спорах "для победы" очень употребительно другое видоизменение этой уловки, основанное на той же слабости. Всем известно, что вообш е часто одно (с. 61 ) говорится, другое думается. Тайные желания, убеждения, цели - могут быть одни, слова - совсем другие. Но иной человек ни за что в этом не сознается и не дерзнет опровергать "слов", чтобы "не показаться" недостаточно хорошим человеком. Егце Аристотель отмечает эту черту. [c.31]

    Еш е хуже, если между принципом, который вы заш иш аете, и между вашими поступками есть действительное противоречие. Уловка противника - явный софизм, перевод спора в другую плоскость, отступление от задачи спора. Но таких тонкостей слушатель не понимает. Для него только ясно, что противник наш на этой новой плоскости спора нрав. Отсюда вывод, что мы не правы, значит разбиты, или что тезис наш недоказан, даже ложен. Между тем подобные выпады нисколько не касаются истинности тезиса. "Внимай не тому, кто сказал, а тому, что сказано" - справедливо говорит апостол. (Полемика в духе таких софизмов против мыслей, высказанных, напр., Л. Н. Толстым, часто носила прямо непозволительный характер). [c.35]

    Когда мы приводим в доказательство тезиса не один довод, а несколько, то софист прибегает нередко к "неполному опровержению". Он старается опровергнуть один, два довода, наиболее слабых или наиболее эффектно опровержимых, оставляя прочее, часто самое сугцественное и единственно важное, без внимания. При этом он делает вид, что опровергнул все доказательство и что противник "разбит по всему фронту". Если спор из-за одного-двух доводов был долгий и ожесточенный, то слушатели, а часто и неумелый доказыватель, могут и не вспомнить о них. Таким образом уловка удается нередко. Особенно применяется (с. 68 ) она в письменных спорах, где "сражают" друг друга на страницах различных книг, газет и т.п. Там читатель часто и не может проверить, на все ли доводы отвечено. [c.35]

    К числу частых отступлений от задачи спора относится подмена пункта разногласия в сложной спорной мысли, так назыв. опровержение не по суш еству. Софист не опровергает самой суш ности сложной спорной мысли. Он берет некоторые, неважные частности ее и опровергает их, а делает вид, что опровергает тезис. Это уловка тоже чагце встречается в письменных спорах, газетных, журнальных. Споры эти - "для читателя" читатель не запомнил, вероятно, тезиса, а если же его помнит, то не разберется в уловке. [c.35]

    Самые обычные ошибки доводов - это ложный довод и произвольный довод. Когда дело идет о намеренной ошибке, о софизме,- ложный довод принимает характер лживого довода. Положим, софист не имеет под руками истинных доводов, на которые можно бы опереться. Тогда он берет какую-нибудь заведомо для него ложную мысль, новую для противника или для слушателей или не признанную ими до этого времени - напр., ложный факт, ложное обобгцение, (с. 76 ) ложную цитату и т.п., и выдает ее за истинную. При этом он часто (а в спорах для убеждения особенно) пользуется доверчивостью противника или слушателей, авторитетом своим, внушением, или всеми возможными другими уловками, чтобы заставить принять такой довод. [c.39]

    Это различие признается на практике настолько сугцественным, что лживый довод считается непозволительной нечестной уловкой, а субъективный довод применятся постоянно, нередко на каждом шагу, как уловка позволительная. Напр., в споре для убеждения, если нет "обш ей почвы", нельзя сделать без объективного довода ни шагу. Спор ради победы часто прибегает к этой уловке, особенно для слушателей. Только высшая форма спора - спор для исследования истины - никогда не опускается до нее. [c.40]

    Пз всех видов софизмов произвольного довода надо прежде всего выделить "скрытые произвольные доводы". Суть этой уловки вот в чем. Обыкновенно при рассуждении, особенно же в спорах, приводятся не все мысли, нужные для того, чтобы сделать тот или иной вывод. Некоторые из них "опускаются" и должны подразумеваться сами собою. Напр., в рассуждении "все люди умирают, умрем и мы" пропуш ена и сама собою подразумевается мысль ("посылка" рассуждения) "мы люди". Можно пропустить вместо этой посылки другую. "Все мы люди, значит, умрем и мы". Здесь будет пропугцена и необходимо подразумевается мысль "все люди умирают" и т.д. [c.42]

    Кто хорошо изучил уловки софистов и умеет сейчас же распознавать их, тот в значительной мере обезопасит себя от них. Как отвечать на каждую из них в том или другом случае - зависит от такта, находчивости и т.д., спорщика. "Прописать особое лекарство" против каждой из них и для всех обстоятельств вряд ли возможно. Можно сказать только одно кто принимает в споре все те предупредительные, "профилактические", так сказать, меры, какие мы указали в этой книге, тот в значительной мере охранит себя от всяких поползновений софиста. Главнейшие из них такие а) спорить только о том, что хорошо знаешь. Помнить, словом, наставление щедринского ерша "карасю-идеалисту" "чтоб споры вести и мнения отстаивать, надо, по меньшей мере, с обстоятельствами дела наперед познакомиться" б) не спорить без пуаеды с мошеппиком слова или с "хамоватым" в споре, а если надо спорить, то быть все время "начеку" в) научиться "охватывать" спор, а не брести от довода к доводу г) всячески сохранять спокойствие и полное самообладание в споре - правило, особенно рекомендуемое д) тщательно и отчетливо выяснять тезис и все главные доводы - свои и противника е) отводить все доводы, не относящиеся к делу. Если при этом спорщик знает хорошо и умеет распознавать быстро хотя бы все те уловки, которые указаны в этой книге, то софист редко может надеяться на успех своих уловок. [c.49]

    В оправдание тем, кто на софизмы отвечает софизмами и другими уловками, можно сказать следуюш ее. Часто возможны только два способа борьбы с софизмом а) показать с очевидностью, что доказательство неправильно "раскрыть ошибку" и б) ответить другим софизмом или уловкой, парализуюш ей софизм противника. Первый способ, конечно, безусловно кристально честен. К сожалению, во многих случаях он на практике или вовсе неприменим, или чрезвычайно затрудняет спор и ослабляет впечатление. Если спор при слушателях, а софист ловко орудует с помогцью своих уловок, шансы в борьбе часто слишком становятся различны. Он, напр., пускает в ход такой лживый или произвольный довод, разоблачить лживость или сомнительность которого перед данными слушателями очень трудно или даже невозможно. Довод его всецело основан на круге сведений и понятий, доступных данным слушателям или им свойственных, а потому совершенно для них ясен, понятен, прост и производит полную иллюзию неотразимой истинности. Для того, чтобы показать всю ложность его, надо поднять слушателей над их кругозором, дать им запас новых сведений, внушить новые предпосылки надо показать, что вопрос далеко не так прост, как это кажется, а иногда, наоборот, очень сложен и запутан или даже не допускает достоверных решений. Все это часто совершенно неосуш ествимо. Если даже противник-софист даст вам без помех развивать длинные рассуждения и обосновывать предпосылки, то иной слушатель не станет их слушать сбежит, заснет, запротестует. Все сложное, запутанное, неопределенное в рассуждении он склонен приписать изъяну вашего мышления. Напрягать внимание, чтобы следить за вашими новыми или трудными для него рассуждениями - ему тяжело. Между тем "на ясном и простом" доводе противника он "отдыхает". Вот молодец - говорит ясно, просто и хватает самую суть. А тот - как пошел крутить С одной стороны, нельзя не признаться, с другой нельзя не сознаться... Слушать тошно". [c.50]

    Вот почему люди, вполне честные и корректные, разрешают себе в крайних случаях отвечать на софизмы и уловки противника уловками и софизмами, когда спор идет о важных вопросах обгцественного, государственно- [c.50]


Смотреть страницы где упоминается термин УЛОВКИ В СПОРЕ: [c.24]    [c.27]    [c.39]    [c.50]   
Смотреть главы в:

Искусство спора -> УЛОВКИ В СПОРЕ




ПОИСК





Смотрите так же термины и статьи:

Споры



© 2024 chem21.info Реклама на сайте