Зародышевая плазма

В мире сейчас примерно 1500 ботанических садов. Большая часть их находится в Северной Америке, Европе и бывших советских республиках, тогда как разнообразие растений выше всего в тропиках и субтропиках. Если ставится цель не просто выращивать некоторое время живые экземпляры, но и обеспечить их размножение, т. е. устойчивое возобновление вида, то такое географическое несоответствие ставит очевидные проблемы, связанные с различиями в фотопериоде и температурном режиме. Трудности можно преодолеть, сочетая растениеводческий опыт ботанических садов с более современными методами хранения зародышевой плазмы в виде семенных банков, полевых генных банков и криоконсервации клеток (см. ниже). [c.440]

Однако у животных вместе с прогрессом непрерывности зародышевой плазмы носители гаплоидного состояния — гаметы несут крайне редуцированный отпечаток смены поколений. Вследствие этого у животных передается по наследству несравненно больший вес леталей и полулеталей среди индуцированных мутаций, чем у растений, где летали не выживают в гаметофите. [c.23]

Непрерывность зародышевой плазмы животных сыграла огромную роль в развитии у них сложного или очень сложного эмбриогенеза. К тому добавляется появление ряда функций, отсутствующих у растений,— непроизвольное мышечное движение, нервная система, кровообращение, экскреторные органы и т. д. [c.25]

Ответ, по-видимому, будет пе обязательно , и хорошим примером служит картофель. Сорта, выращиваемые в Северной Америке и Европе, произошли от небольшого образца тетраплоидных южноамериканских клонов, дополненных нечастым введением нового материала. В 1940-х годах фитофтороз еще больше уменьшил изменчивость в немногих выживших клонах. Селекция, проводившаяся с того времени, заключалась главным образом во введении доминантных генов устойчивости к болезни, и до самого последнего времени не было ни од-но1 о серьезного введения изменчивости [34]. Хотя селекционеры ежегодно выращивают миллионы сеянцев, очень немногие из них остаются для замены ведущих сортов, многим из которых более 30 лет. Здесь безусловно будет оправдан совершенно новый подход к селекции новых сортов, начав ее с самого начала. Успех новых высокоурожайных сортов риса и пшеницы показывает, что пример высокой урожайности быстро создает спрос на принципиально, новые сорта. Ряд селекционеров картофеля в США и в других странах подошли к этой проблеме, ведя отбор на увеличенный размер клубней и полевую устойчивость к фитофторозу в популяциях дикорастущего материала, зародышевая плазма которого почти не была затронута обычными селекционными программами [35]. Несмотря на то, что никаких новых сортов не было передано в производство или на испытание, эта идея ценна, если главной целью ставится введение генетической изменчивости. [c.270]

Семенной банк — это надежный и не требующий много места способ хранения зародышевой плазмы. Исходно речь шла о коллекциях семян продовольственных сортов и их дикорастущих родичей, но сейчас так принято консервировать и генофонды многих исчезающих видов, не имеющих непосредственного практического значения. [c.440]

Зародышевая плазма — материал наследственности, передаваемый последующим поколениям генеративными клетками. [c.188]

Даже до того, как была полностью расшифрована структура нуклеиновых кислот, стало ясно, что информация должна передаваться в направлении ДНК— -белки, а не наоборот. Это положение, известное как центральная догма молекулярной биологии , соответствует представлениям Вейсмана о том, что генетическая информация передается в одном направлении — от зародышевой плазмы к соме. Однако, несмотря на то что центральная догма и концепция Вейсмана совместимы, между ними все же есть различие. Первая запрещает поток информации от цитоплазмы клетки к ее ядру, а вторая — от клеток одного типа (соматических) к клеткам другого типа (зародышевой линии). Обе отрицают ламаркизм. Но если центральная догма нерушима, вейсманизм уязвим, по крайней мере в принципе. Известны, например, вирусы, способные переносить нуклеиновые кислоты из одной бактериальной клетки, выращиваемой в культуре, в другую такую клетку, и это, в сущности, составляет один из основных методов генетической инженерии. Нет причин, в силу которых не могла бы происходить такая же передача информации от клетки к клетке в многоклеточных организмах, а раз так, то почему информация не может передаваться от соматических клеток половым Исходя из этих соображений [c.39]

Теория Вейсмана пользовалась большим влиянием в свое время и была важным этапом в развитии биологии. Наши современные взгляды по-прежнему представляют собой модифицированную концепцию зародышевой плазмы и сомы. Важным вкладом, внесенным в науку теорией Вейсмана, была идея о том, что не все признаки, приобретенные родителями, передаются потомству. Однако, несмотря на то что Вейсман смог объяснить, почему многие приобретенные признаки не передаются потомкам, его теория не объясняла происхождения необходимой для эволюции изменчивости и механизмов, поддерживающих ее в популяции. [c.57]

Постулированное Вейсманом разделение зародышевой плазмы и сомы — одна из основных догм неодарвинизма [c.300]

Отсутствие половых хромосом у диких и культурных растений устраняет самый важный барьер на пути полиплоидии, распространенной среди них в сотни раз чаще, чем среди культурных животных, особенно млекопитающих. Наличие строгого контроля половых хромосом, свойственного животным, резко уменьшает возможности полиплоидии. В подавляющем большинстве случаев ее возникновение в гомогаметпческом поле ведет к очень редко преодолимым аномалиям баланса половых хромосом у гетерохромосомного пола, поэтому полиплоидия в эволюции высших животных представляет большую редкость. У растений, не имеющих, за известными исключениями, половых хромосом, полиплоидия возникает чаще и является важной формой эволюции растений. Надо все же заметить, что даже у растений с хромосомной детерминацией пола последняя является гораздо менее строгой, и у большинства родов растений, несущих ноло-вые хромосомы, имеются полиплоидные виды. Скорее всего это возникает потому, что наличие половой детерминации пола у растений не уподобляет их животным по нормировке непрерывности зародышевой плазмы. [c.24]

Первый серьезный вызов теории пангенеза был брошен Августом Вейсманом (1834-1914), который противопоставил ей теорию зародышевой плазмы. Он провел различие между зародышевой плазмой, включающей половые клетки и клетки, из которых они образуются, и сома-топлазмой, к которой отнес клетки остальной части организма. По [c.37]

Возможности регенерации у позвоночных ограничены. Амфибии и рептилии способны регенерировать только некоторые части своего тела, такие, как конечности и хвост, а млекопитающие вообще лишены этой способности. Это не означает, что сома и зародышевая плазма представляют собой совершенно отдельные компартменты, не оказывающие влияния друг на друга. [c.302]

Данные об интеграции генов в зародышевую плазму [c.304]

Август Вейсман (August Weismann, 1834—1914), профессор зоологии во Фрейбургском университете (Германия), сформулировал в 1883 г. теорию зародышевой плазмы, пытаясь примирить теоретическое требование большого запаса изменчивости в популяциях со своими наблюдениями, свидетельствовавшими о том, что приобретенные признаки не наследуются. Вейсман провел эксперимент, в котором он на протяжении 22 поколений отрезал мышам хвосты и изучал влияние этого на длину хвостов у потомков этих мышей. Он установил, что ампутация хвоста у родительских особей не оказывала никакого влияния на длину хвоста у их потом- [c.55]

В противоположность этим материалистическим положениям, реакционное менделевско-моргановское направление в биологии связывает передачу наследственных свойств организма с наличием у него наследственного вещества, так называемой бессмертной зародышевой плазмы. Это наследственное вещество заключено в хромосомах и передается в следующие поколения неза- [c.506]

Большая примитивность генетики растений в сравнении с генетикой животных восходит к глубокому раз.личию. Последнее заключается в том, что животные располагают более совершенным вариантом непрерывностп зародышевой плазмы. Указанная черта накладывает па растения некоторые генетические ограничения, по в природном и искусственном мутационном процессе с эти.м связаны известные преимущества. [c.23]

Еще сложнее обстоит дело с так называемыми капризными семенами, не вьвдерживаю-щими высушивания, т. е. не пригодными для долгого хранения. Такие семена имеются у 20% всех видов и 70% тропических, включая столь важные культуры, как какао, гевея и чай. Другие виды, например картофель, размножающийся в основном вегетативно, также требуют альтернативной стратегии долговременного хранения. Эти проблемы в принципе решаются с помощью глубокого замораживания зародышевой плазмы и создания полевых генных банков. [c.440]

Между тем отдача от международного обмена идеями в этой области была впечатляющей. Международный обмен зародышевой плазмой удалось наладить в 1950-е годы, что стало своеобразной реакцией мирового сообщества на трагическое по своим последствиям заболевание пшеницы в Северной Америке. Это была настоящая эпидемия, заболевание затронуло все коммерческие сорта. Извлекая уроки из этого печального события, министерства сельского хозяйства США и Канады обратились ко всем исследовательским организациям на континенте с предложением об обмене семенами и их тестировании одновременно во многих местах. Первыми на это предложение откликнулись Кооперативная сельскохозяйственная программа правительства Мексики и Фонда Рокфеллера, с которой я в то время сотрудничал, а также ряд исследовательских центров в Южной Америке. Идентификация новых сортов, устойчивых к упомянутому заболеванию, продолжа- [c.38]

Международная проверка зародышевой плазмы с успехом ведется и в настояш ее время. Координацию усилий в этой области осу-ш ествляют международные центры при поддержке Международной консультативной группы по сельскому хозяйству (С01АК). Международное сотрудничество по проверке зародышевой плазмы и информационному обеспечению в этой области позволило уничтожить психологические барьеры, которые прежде разделяли селекционеров разных стран, и надеяться на качественно новый этап в использовании всего генетического многообразия. Даже политики стали считаться с тем обстоятельством, что отдельные селекционеры ныне могут неограниченно пользоваться любой информацией, полученной в международных питомниках, для выведения новых сортов или коммерческого применения суш ествуюш их. Это способствует ускоренному выведению новых высокоурожайных и устойчивых к заболеваниям и вредителям сортов и вселяет надежду на то, что мир вступает в новую золотую эру селекции растений. [c.39]

Не менее успешной оказалась международная кооперация и при формировании мировой коллекции сортов кукурузы, начатом в рамках упомянутой сельскохозяйственной программы правительства Мексики и Фонда Рокфеллера еш е в 1950-е годы. Позднее ней активно участвовала Национальная академия наук США, международные центры, созданные по инициативе СС1АК, а также ряд национальных научно-исследовательских сельскохозяйственных институтов. Сегодня международные банки семян С01АК содержат огромное число сортов, отражаюш,их почти все генетическое разнообразие различных групп культурных растений, и служат на пользу всему человечеству. Без них множество полезных свойств различных разновидностей продовольственных культур было бы утеряно навсегда. Настораживает, однако, что доступ к этим коллекциям в последнее время становится все более ограниченным в угоду национальным интересам, движимым часто соображениями о заприте прав интеллектуальной собственности. Это наблюдается практически во всех центрах СС1АК. Так, Международный центр картофеля в Перу уже испытывает серьезные трудности с получением разрешения национального правительства на передачу зародышевой плазмы зарубежным исследовательским институтам. [c.39]

Вейсману, зародышевая плазма остается неизменной, передаваясь при размножении из поколения в поколение, тогда как соматоплазма преходяща и создается зародышевой плазмой лишь для того, чтобы защитить себя от повреждений и способствовать размножению. Эта точка зрения в корне противоречила теории пангенеза, в соответствии с которой семя слагается из частиц, выделяемых соматоплазмой и отражающих ее свойства. Вейсман подкрепил свою теорию экспериментом, который сегодня нам кажется несколько примитивным, но который, однако, оказал значительное влияние на последующее развитие представлений о наследственности. На протяжении многих поколений он отрезал хвосты мышам и обнаружил, что длина хвоста у их потомков остается неизменной. Из этого он заключил, что наследственные признаки хвоста определяются не частицами, формируемыми в самом хвосте напротив, они определяются клетками зародышевой плазмы, которая при отрезании хвостов остается неизменной. [c.38]

Но сначала я должен обосновать свое убеждение, что эволюцию лучше всего рассматривать как результат отбора, происходящего на самом нижнем уровне. На это мое убеждение сильно повлияла замечательная книга Дж. Уильямса (G. .Williams) Адаптация и естественный отбор . Предвосхищением главной идеи, которой я воспользовался, была доктрина А. Вейсмана (А. Weismann), сформулированная им на пороге XX в., т.е. в догенную эпоху, — доктрина о непрерывности зародышевой плазмы . Я буду настаивать, что основной единицей отбора, представляющей поэтому самостоятельный интерес, служит не вид, не группа и даже, строго говоря, не индивидуум. Основная единица — это ген, единица наследственности. Некоторым биологам в первый момент такое утверждение покажется экстремальным. Я надеюсь, что, когда они поймут, какой я в него вкладываю смысл, они согласятся, что оно в сущности ортодоксально, хотя и выражено необычным образом. Изложение моих представлений потребует времени, и нам придется начать все с самого начала — с возникновения самой жизни. [c.17]

Не все виды растений способны к регенерации, и до недавнего времени считалось, что их дифференцированные клетки лишены этой способности. Работы по гибридизации клеток заставили изменить это мнение. С помощью определенных ферментов можно без труда выделить из листьев протопласты, т. е. отдельные клетки без клеточных стенок. Если такие клетки гибридизовать с другими клетками или просто оставить в культуре, то протопласты восстанавливают свои клеточные стенки и при помещении в соответствующую среду формируют целые растения. Такая регенерация была получена на нескольких видах, в том числе на петрушке, табаке и картофеле (Dudits et al., 1980 Shepard, 1982). Как и у бегонии, новой зародышевой плазме, а затем цветкам и гаметам дают при этом начало единичные, полностью дифференцированные соматические клетки листа. [c.301]

У растений и многих животных нет разделения между зародышевой плазмой и сомой. Из одной клеткн листа можно вырастить целое растение гены, введенные в оплодотворенные яйца позвоночных, включаются в клетки зародышевой линии. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что события, происходящие в процессе эмбрионального развития и в прстна-тальный период, давали на клеточном уровне такие результаты, которые эволюция вынуждена была использовать. В качестве источников упорядоченной изменчивости, обусловившей течение биологической эволюции, эти решения могли иметь столь же важное значение, как те, которые возникали в клетках заро-дьвшевой линии. [c.358]

Биология Том3 Изд3 (2004) -- [ c.440 ]

Современная генетика Т.3 (1988) -- [ c.37 ]

Популяционная биология и эволюция (1982) -- [ c.55 , c.57 ]

Эволюция без отбора Автоэволюция формы и функции (1981) -- [ c.300 , c.301 , c.302 , c.304 , c.358 ]

Эволюция без отбора (1981) -- [ c.300 , c.301 , c.302 , c.304 , c.358 ]

Эволюционный процесс (1991) -- [ c.182 ]

Справочник химика 21

Химия и химическая технология