Доходы государств. России

В 1-м столбце дана цифра всех обыкновенных доходов государства. Источником до 1877 г. служило исследование И. И. Кауфмана Статистика государственных финансов России в 1862— 1884 г. (издание Центрального статистического комитета, 1887), а для последующих годов Объяснительные записки к отчету Государственного контроля . [c.919]

Достаточно для уяснения указать на два вида русской промышленности—до крайности во многом противоположных по своему существу, а именно, на разведение пшеницы и на добычу нефти. Всякому известно, что после освобождения крестьян и проведения главных линий железных дорог распашка чернозема и вообще юга России и посев пшеницы стали быстро возрастать исключительно ввиду сбыта хлебов за границу. В 50-х и 60-х годах Россия отправляла ежегодно от 700 тыс. до 2 млн т хлебов, а в 70-х и 80-х годах стала отправлять от 3 до 6 млн т хлебов. Это увеличило заработки народа — исключительно на счет других стран — и позволило увеличивать государственный бюджет. Не будь иностранного спроса и вывоза, вся бы картина была иною. Совершенно то же с нефтью. Ее стали усиленно доставать сперва исключительно для надобностей своей страны. Но ее спрос невелик и даже ныне ограничивается 30 млн пудов керосина в год. Первое крупное расширение добычи и все последующее, отвечающее построению Закавказской железной дороги, определяется исключительно иностранным вывозом, так как он в два раза превосходит в отношении к керосину вывоз внутрь России. Здесь даже видна и прямая связь с правительственными доходами, потому что, не считая дохода от провоза нефтяных товаров по Закавказской железной дороге, один акциз с керосина доставляет ежегодно более 20 млн руб. доходов государству. [c.292]

СВОД СВЕДЕНИЙ ОБ ОТНОШЕНИИ ТАМОЖЕННЫХ ДОХОДОВ РОССИИ И НЕКОТОРЫХ ДРУГИХ ГОСУДАРСТВ К ОБЩЕЙ СУММЕ ВСЕХ ОБЫКНОВЕННЫХ ДОХОДОВ И К ОБЩЕЙ ЦЕННОСТИ ВСЕХ ПРИВОЗНЫХ ТОВАРОВ [c.489]

Для нескольких иностранных государств сведения того же рода даются в прилагаемой таблице. При этом как сумма всех доходов и таможенных сборов, так и ценность ввозимых товаров даются в монетах страны, без перевода на рубли, пото.му что цель приводимых сведений составляют процентные отношения, данные в двух последних столбцах. В скобках указаны года, к которым относятся приводимые числа. Для удобства сравнения приводим данные для России, взяв среднее за 1887 и 1888 года. [c.490]

Так говорит народное самосознание. Политические причины суть первые в таможенных отношениях. Но из этой злой необходимости следует извлечь все возможное добро, заставившее людей сложиться в государства, подчинить интересы частные государственным и только чрез них общечеловеческим. Два добра должны, могут и дают таможни. Во-первых, доход государственной казне, во-вторых, возбуждение развития труда внутри страны. Если бы не было таможенных доходов или налогов, следовало бы увеличить другие или изобрести новые. Обложение иностранного товара пошлиною закономерно уже по одному тому, что всякое производство внутри страны несет всякого рода налоги для надобностей государственной казны. Притом, ведь, нельзя же упускать из виду, что ввозная пошлина падает в России на предметы, без которых люди обходиться могли и могут, что большинство их составляется из предметов роскоши или потребностей, не насущных и всенародных, а более или менее вызванных и развивающихся под влиянием государственных мероприятий, сопряженных с расходами. А так как русская потребность в иностранных товарах в большинстве случаев может быть возмещена такими же продуктами русского производства, то таможенные пошлины на иностранные товары увеличивают возможность производства облагаемых товаров внутри страны, а всякое увеличение производительности своей страны дает заработок и увеличивает весь внутренний свободный оборот страны. [c.187]

Хотя в некоторых случаях повышение таможенного обложения ведет единовременно к возрастанию таможенного дохода и к развитию внутренней производительности, но этого не может и не должно быть постоянно. Неумеренное повышение пошлин, особенно на дорогие товары, влечет усиление контрабанды и уменьшение ввоза и потребления, так что в смысле таможенного дохода есть определенная величина обложения, соответствующая наибольшему доходу. Но такая величина обложения, по самому смыслу дела, вовсе не может быть в то же время благоприятнейшею для водворения данной промышленности в стране. А потому между требованием фиска и покровительства весьма часто могут происходить противоречия, для разрешения которых необходимо вполне сознательное отношение к предстоящей задаче пересмотра тарифа. Так как при развитии промышленности внутри страны она прямо и косвенно доставляет новые источники поступлений, то таможенный доход, относящийся к товарам, могущим производиться в России, не должно рассматривать без связи с другими государственными ресурсами. Если вся или данная промышленность, вследствие покровительства, разовьется внутри страны до того, что ввоз иностранного товара прекратится, то таможенного дохода от привозимых товаров не будет, а между тем при этом косвенные налоги могут доставить государству средства, превышающие таможенные утраты. На основании этих соображений особенно выгодны для народа и государства такие высокие обложения, которые отвечают товарам, могущим производиться в изобилии, дешеветь, распространяться во всеобщей потребности народа и достигать чрез удешевление и соревнование до заграничного сбыта. Внимательное изучение русских народных потребностей, условий добычи русского сырья и состава цен, существующих [c.241]

Отсюда видно, что таможенные доходы России составляют меньшую, чем в большинстве других стран, долю (В А) обыкновенных государственных доходов, процентное же обложение иностранных товаров (В С) в России достигает размера, принятого в государствах Северной и Южной Америки, т. е. в странах с большими внутренними производительными силами по отношению к сырью, но с малым [c.179]

Россия производит, при нормальных урожаях, в год (за вычетом посевных семян) около 2500 млн пуд. хлебных злаков, из них около половины потребляется самими производителями, около четверти поступает во внутреннюю торговлю для губерний, которым нехватает своего хлеба (весь север и запад России), жителям городов и т. п., и, наконец, около четверти вывозится за границу для жителей промышленных стран, которые одни довольно богаты, чтобы закупать со стороны массу недостающего им хлеба. Если по высшим местным продажным ценам определить стоимость всего годового урожая хлебов, то он оказывается не выше 700 млн руб., продажных же хлебов менее 400 млн руб., а они с провозом до границ и до мест потребления стоят не более 600 млн руб. в год. Обыкновенных же государственных доходов в 1895 г. поступило 1244 млн руб. Из одного этого сопоставления уже очевидно, что в современных государственных доходах хлебное хозяйство играет малую роль, что с него нельзя собирать средств, потребных государству. Их дают посторонние заработки народа, преимущественно городские, промышленные и торговые. Только тут и есть деньги, только тут и совершаются обороты, выносящие высокое обложение (подобное акцизному обложению спирта, сахара, керосина и тому подобных заводских продуктов) и доставляющие как выгоды народу, так и средства для государственных надобностей. Возвышая условия для оживления оборотов, государство получает возможность устроить финансы и обогатить народ. С охотников й кочевников нельзя ничего собрать кроме ничтожного ясака , поглощаемого местными нуждами ничего не остается для насаждения знаний, для охраны страны и для ее благоустройства. Мудрый родитель, ваш, постигнув это, направил тарифом часть труда [c.277]

Рождается поэтому, значит, вопрос о том, откуда достать или какие представляются средства на отыскание этих 20 млн. Практика других государств показывает, что издержки на народное образование в некоторых местах, например в Германии [и] в Англии, или частные, или общинные, т. е. или непосредственный сбор с самих лиц, которые получают обучение, т. е. с их родителей, или с той общины, в которой обучение производится. В других странах, напротив, издержки на народное образование составляют общегосударственный расход. У нас практика показывает, что наши земства доставляют значительные фонды на учреждение народных школ некоторые земства, как, например, земство Вятской губ., кажется, ассигнует 90 тыс. ежегодно на этот предмет, также Московское земство ассигнует значительные суммы, и многие другие. Если же, соображая те суммы, которые многие губернии ныне ассигнуют на народное образование, мы примем, как среднюю норму тех сумм, которые может земство при нынешнем положении земель и прочих статей дохода ассигновать, что земство каждой губернии отделит около 50, 60 тыс. на дело народного образования, то таким образом составится сравнительно небольшая только сумма, около 5—6 млн руб., считая всю Россию около 90 губерний, с Царством Польским, Великим княжеством Финляндским и т. д. Таким образом, недостает весьма значительной цифры для ведения дела народного образования как солидного и необходимого для народа дела, недостает около 15 млн руб. Весь вопрос сводится практически, по моему [c.39]

Сопоставив фактические затраты на внеземные проблемы с полученными доходами от их решения на нынешнем этапе освоения космоса, при недостатке ресурсов для самых неотложных потребностей людей в мире, в ряде государств, в том числе и России, снизился интерес к космическим проблемам. Но это явление временное. Развитие земной цивилизации не может обходиться без освоения космического пространства во всех его направлениях и составляющих. Все остальные приведенные показатели потребности в ресурсах в XXI в. не вызывают особых дискуссий, хотя их условность вполне очевидна. [c.432]

В докладе показано, что в период перехода к рынку в России процесс формирования широкого слоя собственников на базе малого и среднего предпринимательства не только не обрел должных экономических и политических свобод, но и был подстрелен на взлете . Были на корню ликвидированы источники, которые конституируют многочисленный класс собственников. Это, во-первых, постсоветское государство обесценило денежные вклады населения, общая сумма которых в то время была равна половине национального дохода (около 350 миллиардов рублей) страны. Во-вторых, государство заблокировало и существовавшие для большинства населения возможности за несколько лет накопить денежные средства (суммы), достаточные для официального разрешенного их производственного и иного общественно-полезного инвестирования из-за гиперинфляции в 1992 году рост цен составил 1216%, в 1993 - 950%, в 1994 - 320%. В-третьих, жесткий налоговый прессинг сдерживает появление массового слоя собственников и в промышленности, и в сельском хозяйстве страны. [c.90]

Действительно, ставка соляного акциза была непомерно высока и достигала в 60-х годах XIX в. 30 коп. с пуда соли (18 руб. с тонны). Следовательно, стоимость солп, затрачиваемой по методу Леблана на получение 1 г соды, должна была выразиться в сумме 25—27 руб., без учета самой добычи соли и ее доставки на содовый завод с учетом же этого стоимость. затрачиваемой соли на 1 т соды была бы минимум 35—40 руб. Для сравнения укажем, что примерно в это же время стои.мость соли, затрачиваемой на производство 1 т соды в Англии, лишь 10—12 шил., или 5—6 руб., в Германии 16—18 марок, или 8— 9 руб. и т. д. При таких условиях о создании в России леблановского содового производства нечего было и думать, ибо молодое производство, и без того более дорогое и не защишенное высокой ввозной пошлиной, не могло бы выдержать конкуренции дешевой английской соды. Следует отметить, что существование соляного акциза не оправдывалось финансовыми соображениями. Ежегодные поступления в казну по этому акцизу составляли 8 млн. руб., а чистый доход лишь 5 млн. руб., тогда как акциз на вино давал ежегодно до 120 млн. руб. дохода [49]. Близорукое царское правительство, проводя свою финансовую политику, не понимало, что развитие содового и других химических производств, базирующихся на поваренной соли, даст государству гораздо больше дохода, чем соляной акциз. Д. И. Менделеев горячо выступал за полную отмену акциза на соль, совершенно справедливо указывая, что если акциз на такие предметы, как табак, вино и некоторые другие, не являющиеся предметами первой необходимости, находит свое оправдание, то акциз на соль никак не может быть оправдан. [c.124]

В ряде мероприятий, долженствующих содействовать расширению народных самодеятельности и благосостояния, по моему мнению, на первом плане, после пересмотра тарифа на иностранные товары, должно поставить рассмотрение 1) законоположений, относящихся к разработке недр земли, и 2) законов об иностранцах. В недрах земли должно видеть главный источник предстоящего промышленного развития России, и потому пользование ими должно сделать более доступным для всех тех, кто обратится к делам сего рода. Существующая же поныне полная свобода китайцам на крайнем востоке России и немцам на крайнем западе постепенно оттеснять русский труд, опираясь на существующие законы об иностранцах, должна быть, по мнению моему, ограничена введением каких-либо новых мероприятий, подобных прогрессивному налогу иа жалования и на капиталы иностранцев, пользующихся нашею страною предпочтительно перед своим отечеством для приложения своего труда и своих сбережений. Обе указанные здесь потребности, находясь в связи, хотя и косвенной, с таможенным тарифом, требуют, как и он, очень внимательного и неотлагательного рассмотрения. Если интересы казначейства отчасти временно пострадают от освобождения и облегчений в горных делах, то доходы государства, вероятно, в значительной мере выиграют от обложения особым, хотя бы и малым, налогом труда и капиталов, вложенных иностранцами в русские предприятия, если сие окажется возможным сделать, не нарушая ни международных отношений, ни пользы, проистекающей от участия иностранцев в оживлении русской промышленности. [c.512]

России, вследствие ее обширности и континентального положения, можно и необходимо должно развить внутри [себя] такие виды производства, которые, как каменноугольное, железное, содовое и многие другие, доставят народу прочный заработок, а стране товары, ей потребные, исходя из природных запасов. Естественные богатства России представляют для сего все необходимые условия. Но сравнительная дешевизна иностранных товаров и затруднительность первой борьбы с иностранными конкурентами заставляют прибегнуть к защите — при помощи тарифа — отечественных начинаний, дабы иметь засим возможность получать в нашей стране желаемые товары в должном изобилии и необходимой дешевизне, определяемой соревнованием многих, желающих воспользоваться предстоящими выгодами. Примеры нефтяных товаров, хлопчатобумажных изделий и сахара показывают, что при должном покровительстве и других мероприятиях правительства очень многие товары, доныне мало производимые у нас, могут быстро дешеветь в России, если естественные продукты, для их производства необходимые, встречаются в должном изобилии и призывают к себе инициативу и практическую деятельность. Только те страны имеют правильный расчет мало облагать или свободно впускать привозные товары, которые или не могут без них прожить, как Англия или Франция без привозного хлеба, или уже обосновали свою промышленность на чужестранном сырье. А так как Россия, богатая всяким сырьем, строго говоря, может вполне обойтись без чужеземных товаров и не имеет, однако, еще настолько развитой промышлеяности, чтобы обрабатывать свое собственное сырье, то ей вполне естественно и целесообразно прибегнуть к высоким таможенным обложениям, дающим доходы государству и в то же время вызывающим разработку внутренних источников промышленной деятельности. [c.240]

России В сторону промышленности, и финансы страны стали благоустроеннее, чем были ранее. Возрастание после тарифа 1891 г. доходов государства, движения товаров по железным дорогам и вкладов в сохранные кассы численно показывает, что трудовые заработки и достатки народа возрастают, несмотря на то, что цена хлеба падает, а потому несомненно, что таможенный тариф 1891 г. представляет способ действия, единовременно выгодный как для государственного управления, так и для народного благосостояния, а всякие попытки расшатать уверенность в этом опираются на односторонние соображения, определяемые исключительно небывалым падением хлебных цен, делающим мало выгодным хлебные хозяйства как предприятия для затраты труда и капитала. Но, во первых, падение хлебных цен определяется условиями, наступившими в мире с господством мира, с умножением и улучшением способов-перевозки и с возрастанием обработки земель в России, Америке и Австралии, все это такие плоды нашего века, которые ведут исторический мир к лучшему, и противодействие им вовсе не желательно. Во-вторых, развитие промышленности в России дает ее хлебному хозяйству своих новых, близких и состоятельных потребителей, так что местные цены хлеба, а следовательно и все хлебное хозяйство, выигрывают от развития переделывающей промышленности. Те 500—600 млн пуд. хлеба, которыми торгует Россия за границею, при развитии у нас промышленности могут найти местных потребителей, потому что составляют около полуфунта в день на жителя, а при усиленном и постоянном труде на фабриках и заводах потребление хлеба возрастает в гораздо большей пропорции. В-третьих, падение хлебных цен, отзываясь тяжело на выгодах землевладельцев, продающих хлеб и составляющих много менее /з всех жителей России, не имеет никакого значения для массы земледельцев, пользующихся своим хлебом, а более чем для трети ваших подданных, ежегодно покупающих хлеб, это падение хлебных цен представляет свои выгоды. Этим объясняется тот, кажущийся непонятным—по господствующим предрассудкам,— факт, что падение хлебных цен не влияет на общее благосостояние страны, взятой в целом, хотя в частности одних делает более бедными, а других — русских же — более довольными. [c.278]

Я уже не стану приводить здесь опытов с нашим сахарным производством или более наглядный опыт с кавказской нефтью (в 70-х годах цена пуда керосина на месте добычи Р/г—2 руб., а в 90-х —10—20 коп.), потому что о них часто говорилось, да и все же это сравнительно мелкие частности, которые только усложняют, а не убеждают. Гораздо важнее указать общий результат. Чтобы сделать общее сличение правильным, возьмем средние трехлетние результаты до 1891 г. и после него, пропустив 1891 и 1892 гг., отличавшиеся влиянием бывшего голода. Ввозилось иностранных товаров в 1888—1890 гг. на 410 млн руб., а после тарифа, т. е. 1893—1895 гг., на 520 млн руб. ежегодно. Это значит, что новый протекционный тариф не уменьшил ввоза, что было бы нелременно, если бы возвышение окладов не отвечало возрастанию спроса, происшедшему от оживления оборотов. Доходы государства также явно возросли из 903 млн руб. стали равны 1140 млн руб. А так как русский бюджет больше всего ныне опирается на акцизы, на пошлины с оборотов и на обложение доходов, то его возрастание показывает увеличение достатков и сделок, хотя часть прибыли в доходах и определилась поступлениями от вновь выкупленных дорог, увеличением некоторых окладов и т. п. В числе доходов, таможенных пошлин в 1888—1890 гг. поступало в год средним числом по 122 млн руб., а в 1893— 1895 гг. по 162 млн руб. Отношение между всеми государственными и таможенными доходами почти сохранилось, показывая, что тариф 1891 г. не изменил бывшего строя, хотя некоторые оклады и возвышены и хотя до 1891 г. пошлины составляли около 281/а% от стоимости товаров, а после 1891 г. они составляли около 31%. Чтобы дело стало ясным, чтобы стало очевидным влияние на рост общего. народного благосостояния развивающихся видов промышленности и возвышенных тарифов 1891 г. и чтобы получилось правильное представление о современном значении земледельческих заработков в России как целого, надо к предшествующему добавить всем известный факт, что за рассматриваемое время цена хлебов падала и очень сильно. Если бы достатки России опирались преимущественно на ее хлебопашество, как думают многие, особенно наши фритредеры,— ясно, что с падением хлебных цен падал бы общий достаток страны и предшествующие цифры остава-]9 [c.291]

Возьмите, например, очень занятную книжку Я. А. Новикова Протекционизм (1890) она так и начинается с доказательства того, что пошлина на зеркала в России есть смягченная форма рабства , наносящая покупателю ущерб, тождественный с воровством (стр. 2). Это доказывается следующим способом. В России три зеркальных фабрики А, В и С. Все эти господа производят на 500 тыс. руб. зеркальных СТ0КОЛ в год. Они не могут удовлетворить потребности края, и каждый год Россия выписывает из-за границы на 1046 тыс. руб. зеркал. Предположим, что эти фабриканты зарабатывают 30% с продажной цены своих продуктов, они, следовательно, получают ежегодно 166 тыс. руб. чистого барыша. Для того, чтобы предоставить этот заработок трем лицам, нас заставляют платить ежегодно 170 тыс. [руб.] пошлин на иностранные зеркальные стекла. Не равносильно ли это дан[1 в пользу гг. А, В, С Скажут, что эти господа не присваивают себе тех 170 000, которые заплачены казне в виде пошлины. Совершенно верно. Но для покупателя это безразлично он все-таки, благодаря только существованию производств гг. Л, В, С, платит за зеркальное стекло втрое дороже француза и англичанина. Деньги, уплаченные таможне, не поступают в карманы наших трех фабрикантов, но, увы, они выходят из кармана потребителя, для которого одного это последнее обстоятельство чувствительно, и потому он, естественно, может упрекнуть гг. Л, В, С в том, что они его обирают самым несправедливым образом . Нельзя также утверждать, что эта высокая пошлина нужна для государства, ибо если бы пошлина была не так значительна, казна получила бы больше дохода (стр. 3 и 4). [c.164]

Польшей и остальною Россиею сделает, в конце концов, уже в силу одного постоянства влияний, больше для полного слияния, чем прежние победы, чем клятвы и сходство происхождения. Историю понимать нельзя, если упустить внутренние промышленные связи. Я не забуду, как в 1863 г. челекенский Хадыр-хан мне объяснил причины, заставляющие желать присоединения подвластного ему острова к России. Экономическую связь малого с большим и выгоды от этого — понять легко. И если бы проповедывали свободу торговли как девиз общего слияния всех народных интересов, то было бы больше жввого смысла во всем фритредерстве, но тогда следовало бы уже оставаться последовательным и говорить противу государственного разделения народов. А так как, с одной стороны, государственная идея составляет один из прочнейших результатов, достигнутых человечеством, против которого говорить не решится ни один вдумчивый человек, а с другой стороны, так как внутри государств и без всякого особого учения свобода торговли всюду — от Китая до Соединенных Штатов — приложена ранее появления фритредерства, то и очевидно, что между уничтожением внутренних таможен и тем, что носит название свободной торговли (т. е. международной), нет никакой связи. Внутренняя свободная торговля сживается с государственностью и чрез нее развивается, приводя всюду к протекционизму, естественно рождающемуся, опять-таки всюду, из необходимости государственных доходов, падающих прежде всего на всякие виды торговли, а потому обращающихся как на товары, так и на торговцев. Так как торговля составляет посредничество между производителями и потребителями и отвечает такой надобности всех жителей, при которой вращаются деньги, необходимые государству, то ничего не может быть проще и естественнее обложения торговли и товаров государственными сборами, которые при этом падают на всех, т. е. и на потребителей и на производителей, которые сами суть первые потребители труда и множества товаров. Считая с своей, личной, точки зрения торговлю и всякое посредничество (комиссионерство и т. п.) живым, неизбежным и важным органом общей промышленной жизни, одним из полезнейших видов разделения труда, я могу думать, что возможно или не собирать с торговли особых налогов, или облагать ее вровень — подоходно — как с другими видами промышленности,, так и с потреблением, но такое время далеко впереди, первый же приступ к развитию промышленности и государства всегда и всюду совершенно естественно приводит к тому, что пред- [c.190]

В странах Южной Америки эта связь государственных доходов с оборотами внешней торговли видна еще нагляднее. Так, например, в Чилийской республике из 100 млн пезо (1 пезо = 71 коп.) всех государственных доходов 65 млн пезо получаются прямо таможнями в виде пошлин за ввозимые и вывозимые товары. В противуположность фритредерам мыслим и даже не лишен некоторого достоинства (хотя, конечно, и несправедлив — по неравномерности) такой порядок вещей, при котором все общие государственные расходы оплачивались бы таможенными сборами с ввозимых и вывозимых товаров, а подданные бы ничего бы не платили государству податей. Не считая даже такой порядок возможным, все же нельзя не видеть того, что рационально обсужденные таможенные пошлины, в природно богатых странах, подобных России или американским государствам, снимают часть податной тяготы с народа, и если налагаются на товары не первостепенной потребности, как это и есть у нас и в Америке,— то не налагают на жителей особой тяготы, заставляя развиваться внутреннюю производительность и доставляя чрез это народу новые заработки. [c.292]

Внешние торговые обороты не только возбуждают развитие промышленности стран (предшествующая выноска), но и дают им прямые доходы, так как влекут за собою увеличенную перевозку всякая торговая сделка оставляет у жителей свои барыши, посредников. Но, конечно, для блага государства вообще и, в частности, трудящегося класса жителей еще важнее, чем развитие внешней торговли, рост внутренней производительности, в особенности таких товаров, которые или необходимы по существу своему, как хлеб и мясо, каменный уголь и железо, или тех, для которых цена определяется прямо массою труда, в них затраченного, а не ценою начального сырья, как в тканях, машинах и т. п. Это тем справедливее, что рост внутреннего их производства неизбежно должен приводить и к их вывозу за границу и к спросу оттуда как сырья, так и многих побочных товаров. Разумность таможенных обложений сказывается в единовременности роста внутреннего производства с ростом внешней торговли, что замечается в России в последнее время, к чему мы будем иметь случай возвратиться в дальнейших частях изложения. [c.293]

Ранее, на стр. 437, дан процент работающих = 42.7%, причисляя к ним прислугу. Если это сделать и для Франции, то получится для нее 42.5%, т. е. почти ровно с олько же, как в Германии — так сходственно, в общих чертах, относительное количество главнейших групп жителей по возрастам и занятиям. Лиц, живущих доходами, пенсиями и т. п., с их семьями и прислугой во Франции 5.4%, в Германии 6.4%. Примечательно, что в обеих странах у лиц этой категории, как и у военных, самые малые семьи. Интересно было бы иметь полную статистику какого-либо из крупных непромышленных государств, чтобы сравнить распределение жителей по занятиям. Но здесь я должен сделать оговорку, особенно важную для стран земледельческих, подобных России. Земледельческие занятия, как всякому известно, представляют или страду , когда работают все — от мала до велика, или дают много свободного времени и для главных рабочих. Очевидно, что нельзя целиком считать в числе постоянных рабочих тех из сельских жителей, которые посвящают для заработка лишь несколько дней в году а для того, чтобы не было тут произвола, полезно было бы считать и число дней, проведенных за работой, потому что в годовой работе надо считать, по крайней мере, 250 рабочих дней, а то так и все 300 дней. Если же считать продолжительность рабочего года в 250—300 дней, то сравнительная бедность земледельческих с ран будет объясняться уже тем, что число рабочих дней в году у большинства земледельцев окажется невелико. Промышленность, между прочим, оттого и влечет за собою богатство, что даеа [c.513]

Подробное расчисление, сделанное в 1897 г. Щербиною по районам всей Европейской России, показывает различия, но незначительные. Приведенная выше цифра (66 руб. 22 коп.) взята мною не только потому, что она обоснована на более подробных и позднейших исследованиях того же г-на Щербины, но и потому, что она выше общего среднего. Однако, судя по размеру общих для всего государства доходов, относящихся к средине 90-х годов (от сельского хозяйства и других видов промышленности), я полагаю, что в 1897 г. к истине ближе низшая средняя цифра — от 55 руб. до 60 руб. в год (ныне выше). [c.523]

Ныне в России около 50 тыс. км железных дорог, и если продолжать в течение 150 лет строить средним числом в год по 3 тыс. км, будет чрез 150 лет 500 тыс. км. А так как удобной площади земли во всей России около 16 млн километров, то тогда придется на 1000 км поверхности по 31 км железных дорог, т. е. вся Европейская и Азиатская Россия будет тогда изрезана железными дорогами в такой же мере, как ныне С.-А. С Штаты. А так как километр железной дэроги со всеми принадлежностями (считая паровозы, станции и все прочее) стоит ныне в среднем не более 50 тыс. руб., то ежегодно на это дело надо класть около 150 млн руб. Такая затрата не может быть считаем тяжелою для нащей страны, так как эта затрата одна из производительнейших в общеэкономическом смысле, а сверх же того она дает разумно затраченному капиталу не только прямой доход, но и некоторое погашение, а потому представляет сама по себе, если не прямые выгоды, то, по крайней мере, безубыточность коммерческого свойства. В виде примера сошлюсь на дороги, необходимые, по моему мнению, от Урала ( 5, выноска 17, стр. 362) они не только способны помочь развитию уральской металлургии и правильной эксплуатации богатств этого края и северо-западных частей Тобольской губердии, но и обещают прямой доход предприятию. Пример Северной и Южной Америки явно показывает, что железные дороги, построенные в краях еще пустынных, но пригодных для промышленности, быстро начинают давать хорошие доходы благодаря приливу переселенцев и началу множества дел, требующих удобного и. прочного пути сообщения. Притом часть сети железных дорог в период 150 лет, о котором выше говорится, построится, наверное, частною предприимчивостью, что убавит годовой государственный расход в 150 млн руб. на этот предмет первостепенной важности. Вообще, я полагаю, что при современном положении дел и финансов России, затрата ежегодно 200—300 млн руб. государством на дело железных и других дорог, на расширение просвещения и на воспособление банкам и другим учреждениям промышленного свойства — не только легко возможна, нсь и была бы мерою своевременною и обещающею множество блага стране. А так Как тут дело идет о потомстве не в меньшей мере, чем о благе современных жителей, то, по моему мнению, здесь было бы уместным часть расходов покрывать займами, которые погасятся возрастанием народных заработков всякого рода. [c.566]

Оставаясь в стране, эти деньги увеличивают народный и гсюудар-ственный достаток. При этом поучительно обратить внимание на то, что государственные доходы за последние годы возрастают примерно на столько же, как внутреннее производство. Так, за вычетом доходов по выкупным платежам, действительные обыкновенные доходы России равнялись в 1885 г. 717 млн руб., а в 1894 г. = 1061 млн руб., т, е. в год среднее возрастание их около 38 млн руб. В период с 1882 по 1892 г. внутреннее производство безакцизных товаров (табл. 3) возросло от 896 млн руб. до 1266 млн руб., т. е. ежегодный прирост равен 37 млн руб. Это явно показывает, что развитие внутренней производительности есть обогащение государства и что, держась покровительственной политики, государство получает необходимое ему возрастание доходов на счет возбуждаемого развития внутреннего производства. В увеличении акцизов и торгово-промышленных сборов осуществляется указанное соответствие между ростом внутреннего производства и государственных доходов. [c.188]

Ничего, кроме нового сумбура, из этого фритредерского приема выйти бы не могло. Протекционный прием, испытанный во многих странах, начиная с Франции Кольбера и Англии времен Кромвеля, далеко не такой благочинный, основывается на привитой к людям заразе, на стремлении к наживе. То, что желают вызвать в стране, в данном случае— горное дело, фабрики и заводы в России, ограждается от соперничества иност, анцев таможенными окладами, уже не фискальными, а протекционными, и в лучшем случае, как и было при составлении тарифа 1891 г., отыскиваются такие размеры этих окладов, чтобы в стране стало выгодным заводить желаемое, несмотря на недостаток капиталов, знаний и опытности, а в то же время размеры эти делаются настолько невысокими, чтобы иностранный ввоз не прекращался, доставлял бы государству возрастающий доход, а жителям — возможность выбирать между своим — новым и чужим — привычным. От развивающейся внутренней промышленности при этом ожидаются не одни барыши для. предпринимателей, не одно возрастание внутренних оборотов, как думают фритредеры, а также заработки для жителей и страны, достававшиеся ранее того иностранным рабочим, а затем накопление опыта, привычек к заводским делам, возрастание капиталов и сбережений в стране, а от них и рост государственных доходов, необходимых и для усовершенствования образования, и для уменьшения окладов, падающих на земледельцев, а наконец, при богатстве естественных ресурсов, при дешевизне хлеба и рабочих и при усилении внутреннего соревнования — ожидается дешевизна покровительствуемых товаров и их вывоз для мировой торговли. Все это в совокупности своей дает строй.- [c.290]

Приложение 4-е. (. вод сведений об отношении таможенных доходов России и некоторых других государств к общей сумме всех обыкноветшых доходов и к об]цей цешюсти всех привозных товаров. ......................................... (89—491 [c.77]

Отношение между всеми обыкновенными государственными доходами и таможенными и между общею ценою ввоза и ввозными пошлинами для России и нескольких других государств. Особенности этих отношений для России (стр. 921). Степень однообразной общности таможенных окладов во всем мире. Внутренний смысл общего таможенного тарифа 1891 г. состоит в стремлении развить в России новые отрасли труда и в переходе от земледельческой эпохи к земледельческо-промышленной (стр. 927). [c.82]

Петр не настаивал на разработке нефти между Тереком и Сунжей и на Севере России. Его интересовали бакинские промыслы, дававшие большие доходы от продажи нефти жителям кавказских государств, которую они использовали для освещения и в качестве топлива. С 1719 г. Петр разрабатывал план завоевания крепости Баку и принадлежавших городу нефтяных промыслов. В августе 1722 г. русские корабли с войсками во главе с Петром были на пути к Дербенту. Около г. Тарки император и несколько приближенных высадились [c.12]

Выше уже отмечалось, что социалистические государства имели практически свободный доступ к дешевым советским энергоресурсам. Но это имело и "обратную сторону медали" незаинтересованность в проведении активной энергосберегаюшей политики. В результате европейские страны-члены СЭВ как и СССР имели значительно более высокую (в 2...2,5 раза) энергоемкость и материалоемкость национального дохода по сравнению с западноевропейскими государствами. Поэтому та часть рынка, которая была обусловлена гипертрофировано высоким энергопотреблением дешевых советских энергоресурсов потеряна для России естественно и безвозвратно. Понятно и то, что по соображениям безопасности ни одна из этих стран не может полностью ориентироваться только на импорт энергоресурсов из России. Но за всю остальную часть рынка необходимо бороться объективно она может — значит, должна быть у российских экспортеров энергоресурсов. [c.309]

Для государства же установление привилегий на изобретения явилось новым источником доходов, так как привилегии облагались большими налогами. Привилегии, охраняющие права изобреталелей, были введены в Англии в 1623 г., в США - 1787 г., во Франции - в 1791 г., в России - в 1812 г., в Голландии - в 1817 г., в Испании - в 1820 г., в Австрии -в 1820 г. [c.49]

Справочник химика 21

Химия и химическая технология